– Я? Нет, я не смогу делать это! Пожалуйста, не заставляйте меня! – взмолилась, вырываясь, Лиззи, но Крикк сжал руками ее плечи и заставил опускаться ниже и ниже, пока она не оказалась на четвереньках на полу. Затем он опустил ее голову и пнул под машину тяжелым ботинком.
Станок грохотал и шипел у нее над головой, словно несущееся на нее чудовище. Испугавшись, она попыталась выбраться назад, но Крикк поставил на нее ногу и не отпускал. Вдруг, резко рванув девочку, он поднял ее, держа за шиворот платья.
– Будешь двигаться медленно, останешься без головы, – торжественно объявил он. А затем потащил Бесс прочь, чтобы она собирала пух под другим рядом прядильных машин.
Работавшая за прядильной машиной женщина ткнула ее кулаком в спину.
– Опускайся сейчас же! – рявкнула она, и Лиззи опустилась на четвереньки, дрожа от страха. Почувствовала легкое прикосновение к спине и быстро бросилась под станок, крепко зажмурив глаза и прижав голову как можно ниже, затем почувствовала, что ее ноги коснулась нога, и поползла обратно. Женщина кивнула ей, веля повторить действие, а затем еще раз.
– А теперь иди дальше, гораздо дальше, – объявила женщина. – Слушай машину. Ты поймешь, когда нужно будет возвращаться.
Лиззи снова пригнулась. Быстро нырнула под прядильную машину, насколько осмелилась, затем распласталась на полу, чтобы дотянуться до самого края. Она слышала и чувствовала сильную вибрацию станка, когда каретка покатилась назад. Дрожа и теряя сознание от страха, она поползла обратно в проход. Женщина улыбнулась ей и показала на кулак Лиззи. Он был пуст. Она совершенно забыла о том, что нужно собирать пух. «Что ж, зато у меня голова все еще на месте, и волосы тоже, – подумала она. – У меня получилось!»
Она рискнула оглядеться по сторонам в поисках Бесс, но вокруг было слишком много станков, слишком много суматохи и движения. Она увидела черную шляпу Крикка, а затем и самого мужчину, прохаживавшегося между рядами. Он не отводил взгляда от работавших за станками людей; время от времени он шлепал одного из них по щеке. Лиззи увидела, как он вытащил одного из мальчиков-собиральщиков из-под станка в дальнем конце прохода и принялся трясти его, словно тот был сделан из тряпок, а затем уронил на пол. Рот его открывался и закрывался, словно у лающей собаки. На лице его, в его глазах читалась жестокость, она же сквозила в изгибе губ, в том, как он ходил, в нем всем. Он повернулся и пошел по проходу Лиззи, и девочка быстро нырнула под машину. Ей хотелось остаться там, спрятаться от него, но она понимала, насколько это опасно. Выбравшись обратно, она увидела черные шипованные ботинки, ожидавшие ее. Она встала и раскрыла кулак, показывая ему собранный пух. Он кивнул ей, веля бросить его в мешок, и пошел дальше, размахивая плеткой.