– Кто там?
– Это я, миссис Клеггинс, Эмили Джарвис. – Она так крепко стиснула кулаки, что почувствовала, как ногти впиваются в ладони.
– Неужели нельзя оставить меня в покое? – Раздосадованная миссис Клеггинс распахнула дверь. Эмили увидела удобное кресло, яркий огонь в камине, тарелку, доверху наполненную мясом с подливой, и в животе заурчало. Миссис Клеггинс захлопнула дверь у нее перед носом, встала, уперев руки в бока. – Что тебе? Что?
– Миссис Клеггинс, пожалуйста, можно мне получить зарплату, чтобы взять с собой завтра на ярмарку?
– Что происходит? Один из учеников тоже просил денег. Вы должны откладывать их на тот случай, когда вам понадобится новая рабочая одежда и башмаки. Их не нужно тратить на ярмарках.
Эмили еще сильнее вонзила ногти в ладони.
– Пожалуйста, миссис Клеггинс, я хочу купить подарок для сестры. Еще я хочу послать деньги брату. Это мои деньги, миссис Клеггинс, и я тяжело работала, чуть не сломала себе спину, ползая под станками целый день. А рабочая одежда все еще слишком велика на меня, потому что за то время, что я провела здесь, я сильно похудела, так что до зимы я из нее не вырасту, и… – Она больше ничего не могла придумать. – Это мои деньги.
Миссис Клеггинс обладала вспыльчивым характером и была остра на язык, но чувство справедливости у нее тоже присутствовало. Кроме того, ужин остывал.
– Что твое, то твое, – сказала она. – Подожди, – и она снова приоткрыла дверь, выпуская запах ароматного рагу, на миг окутавшего Эмили, пока женщина ходила в комнату. Затем она вернулась, держа в руках маленький мешочек. – Вот. Это не все, что ты заработала. Тебе может понадобиться заплатить доктору, если ты заболеешь, ты же понимаешь это, правда? Возьми это, но не трать деньги слишком поспешно и меня больше не дергай. – Дверь захлопнулась.
Эмили почувствовала монетки сквозь тряпку, но девочке не хотелось смотреть на них, пересчитывать. Она побежала обратно в классную комнату и отдала Сэму, не глядя на него, просто вложила в ладонь и бегом вернулась к Лиззи. Она обняла сестру, и Лиззи удивленно поглядела на нее.
– Что случилось, Эмили? – спросила она. – Ты вся побелела.
– Ничего, – сказала Эмили. – Просто волнуюсь за Джима, вот и все. Переживаю, что с ним стало, он совсем один в Лондоне. А у нас, по крайней мере, есть мы.