Джим огляделся по сторонам, прислушиваясь к болтовне детей и к тому, как она стихла, когда учитель поднялся и заговорил с ними мягким мелодичным голосом. Учитель был высоким худощавым мужчиной в очках, с прямыми каштановыми волосами и пушистыми бакенбардами. Джим узнал в нем человека, послушать которого его когда-то приводила Хромая Бетси. Мальчик вспомнил, как накричал на него и как некоторые мальчики стали бросать в него грязью. И вспомнил грустные глаза того мужчины. Он опустил голову, опасаясь, что тот узнает его и вышвырнет на мороз.
Однако вскоре Джим заметил, что дети не боятся учителя. Они не пытались увернуться от него, поскольку не опасались, что он ударит их. Казалось, они были счастливы делать все, что он им скажет, хотя и бормотали себе под нос и хихикали, словно бы не умели сосредоточиться на чем-то долгое время. И учитель не возражал. Время от времени он поглядывал на Джима, но тот всякий раз опускал голову и быстро отводил взгляд.
Когда уроки закончились, мужчина попросил детей встать и помолиться вместе с ним, и Джим снова отвел глаза. Он был единственным из детей, кто остался сидеть, но учитель не рассердился. Они закончили день гимном, который все дети прокричали очень радостно, а затем учитель отпустил их домой.
Джим тихо сидел у огня, надеясь, что его не заметят. Барни закончил расставлять ровно парты, вытер доску и наконец подошел к Джиму. Мальчик сцепил руки и неотрывно смотрел на них, готовый бежать, если мужчина ударит его. Но он не ударил. Вместо этого сел рядом с Джимом и стал греть руки над огнем.
– Мне пора тушить огонь, – мягко произнес он.
Джим не шелохнулся.
– Пойдем, парень, – сказал Барни. – Пора идти домой.
Джим сжимал и разжимал кулаки. От мягкости, звучавшей в голосе этого человека, у него заболело горло.
Мужчина поднялся.
– Пойдем. Лучше сразу идти домой.
Джим напрягся изо всех сил, пытаясь вернуть себе голос.
– Пожалуйста, сэр… Позвольте мне остаться.
– Остаться? – удивился мужчина. – Но я собираюсь потушить огни и запереть дверь. Самое время такому маленькому мальчику, как ты, идти домой и ложиться спать. Зачем ты хочешь остаться?
– Прошу, сэр… – произнес Джим, стараясь глядеть не на мужчину, а на пламя в очаге, от которого перед глазами плыли круги.
– Тебе нужно идти домой, – настаивал Барни. – Твоя мать увидит, что другие мальчики уже вернулись, и будет волноваться.
– У меня нет матери.
– Значит, отец.
– У меня нет отца.
Джим видел, что Барни начинает терять терпение. Казалось, он не поверил ему.
– Ну а друзья? У тебя есть друзья? Где ты живешь?