Просматриваю результаты рабочего дня: очень интересно! Нужно срочно доложить профессору. Кэви просмотрел протоколы.
- Комбинировали работу машин?
- Да, профессор.
- Отлично! Делаете успехи.
12 марта
Свершилось непоправимое, ужасное... Мог ли ожидать я этого? Мог ли предположить о существовании нелепой истины? Кэмпер прав: я - жертва жестокого эксперимента. Я не суеверен, но меня пугает наступающая ночь... Перед глазами события дня. Напряженная работа, интересные результаты... Поздно вечером, забрав протоколы, я направился к профессору. В первом кабинете его не было. Хотел было уйти, но неожиданно услышал за дверями второго кабинета возбужденный голос Мэри:
- Просчитались, профессор! Да-да, просчитались!
Раздалось тихое бормотание Кэви. Я напряг слух и, рискуя быть обнаруженным, подошел почти вплотную к двери. Между нею и косяком золотился узкий просвет.
- Произвольность, - не без злорадства, как мне показалось, продолжала Мэри, - вот вам ее результаты! Что, удивлены?
Профессор не отвечал. Он говорил сам с собой. Голос его был глух, но я отлично разбирал слова.
- В самом деле... как же это получилось? Неужели под его влиянием? Гм... интересно! Отменный коддавр получился!
Я затаил дыхание. Внезапно раздался громкий голос Мэри. В нем было возмущение и, как мне показалось, страх.
- Что... что вы делаете! Не смейте! Вы...
Легкий щелчок - и все замолкло. Я приник к двери, но за ней была тишина... Что он сделал?! Я должен что-то предпринять... Но если я войду, все будет кончено. Стоять, бездействовать? Нет! Глухая злоба на профессора поднималась во мне. Будь что будет! Я рванул дверь и... замер на пороге.
Небольшая комната ярко освещена. Шторы на окнах плотно задернуты. Бесчисленные приборы, бумаги, чертежи... В углу-огромный черный шкаф. Но не это поразило меня... Глаза! Неподвижные, безжизненные, без малейшей тени выражения, без малейшего огонька жизни! Мэри словно окаменела. Ни один мускул не дрогнул на ее лице, когда я появился в дверях, ни одного слова не вырвалось из ее уст. Около нее стоял профессор. Я видел его руки. Большие, белые, сильные, они быстро и ловко двигались, они делали свое дело. Я увидел разверстую грудь девушки, и там... там, где должно биться сердце, сверкали десятки тысяч мельчайших деталей. Эта ячеистая структура, эта платинно-германиевая сеть... Вот что было на месте ее сердца!
Нервы мои не выдержали, я почувствовал кружение и, качнувшись, задел какой-то металлический предмет. Он со звоном упал на пол. Профессор быстро обернулся. В его глазах были испуг и недоумение.