- Кингсли, я сказал, что я в порядке.
- Я знаю, что ты в порядке. Я знаю, что просто так ты не стал бы говорить, что ты
в порядке. И именно поэтому ты единственный из всех людей и монстров в этом мире,
которые вселяют в меня ужас.
- Это ложь, и ты это знаешь. Ты и Элеонор являетесь двумя единственными
людьми в мире, которые не боятся меня.
- Повторяй это себе, если это помогает тебе спать по ночам.
Сорен, наконец, посмотрел на него, взглянув ему прямо в глаза.
- Бу, - сказал Сорен, на что Кингсли мог только рассмеяться.
- Без призраков, пожалуйста. - Кингсли поднял руки. – Тем более, что в этом
доме их предостаточно.
- Я не один из них. - Сорен облокотился на кожаное сидение. - Элизабет - да. Она
все еще не дает покоя этому дому или, возможно, это он не дает покоя ей. Я просил ее
переехать. Она не слушает.
Сорен элегантно пожал плечами. Он коснулся шеи в том месте, где его
пасторский воротничок упирался в горло, Кингсли редко был свидетелем этого жеста.
Он знал, что большинство священников не часто носили традиционное облачение,
когда посещали семью. С другой сестрой, Клэр, и его племянницей Лейлой, Сорен
всегда носил обычную одежду. Но к Элизабет он надевал традиционное одеяние и
воротник священника. Всегда. Это просто еще одна часть его брони.
- Думаешь, она мазохистка? - спросил Кингсли, улыбаясь. – Не удивительно,
поскольку ее брат - садист.
- Может быть. Или возможно она хочет доказать себе, что наш отец не победил.
Кингсли приподнял бровь, вытянул ноги и, скрестив лодыжки, расположил их на
сиденье возле коленей Сорена.
51
Принц. Тиффани Райз.
- Или…
Сорен сверкнул в него взглядом.
- Или что?
Одной глубокой зимней ночью тридцать лет назад, после того, как Сорен
обнажил свое тело для Кингсли, он позволил себе обнажить кусочек своей души. Он
рассказал Кингу о своей сестре Элизабет, о том, что она сделала с ним в ту ночь, когда
он был одиннадцатилетним мальчиком, а ей было всего двенадцать. А потом, после
долгой паузы, Сорен рассказал Кингсли, что они делали вместе следующей ночью и
каждую ночь после, пока их отец не застал их на месте преступления.
- Возможно, это ностальгия.
Сорен не соизволил ответить на это чем-либо большим, нежели еще более
холодным взглядом.
- Ты не можешь отрицать, что поводом могла выступить ревность, - продолжал
Кингсли, снимая свои ноги с сидения и наклоняясь вперед, чтобы ответить на
свирепый взгляд Сорена.
- Ревность? Ты серьезно?