- Подсвети, - сказал Ловчин.
Илья чиркнул длинной спичкой, и матросы разглядели перед собой паренька лет двенадцати в форме гимназиста.
- Ох, и дурачок, - глядя на раненого мальчишку, которому посекло ноги, сказал Петренко.
- Выкормыш дворянский, не иначе, - сплюнув на тело малолетки, добавил Ловчин.
В доме за садом послышался шум, и на крыльце появились два световых кружка. Кто-то приближался. Моряки приготовили оружие, спрятались за деревьями и затаились. Они были готовы к продолжению боя. Однако оказалось, что к ним, с керосиновыми фонарями в руках, спешили женщины. Две закутанные в белые шали дамочки, которые выглядели как дворянки, и две полноватые сорокалетние бабенки в сарафанах и жакетах, служанки или горничные. Женщины бросились к раненому пареньку, закудахтали над ним словно квочки над цыпленком и, прерывая их суетливые вскрики, из которых становилось понятно, что раненого они знают, появились моряки.
- Ваш щенок? - выходя из-за дерева, строго спросил Ловчин.
Дамочки испуганно вскинулись, а служанки, наоборот, прижались к мальчишке.
- Да, это наш мальчик, - ответила одна из женщин в белой шали. - Это мой сын, Ваня. Вы уж извините его, наверное, он вас за бандитов принял.
- Врешь ты все, паскуда! Он специально стрелял. Это даже дураку ясно. А я не простак и меня на мякине проведешь. Я вашу породу дворянскую сразу чую, и знаю, чего этот звереныш хотел.
Женщина помолчала и тихо произнесла:
- У нас есть деньги и драгоценности. Возьмите все. Только не убивайте Ванечку.
- Ладно, тяните сопляка в дом, там и потолкуем.
Служанки, в окружении дамочек, подхватили раненого на руки и через сад потащили его в жилище. И только моряки хотели последовать за ними, как по улочке затопали тяжелые сапоги, и появились вооруженные мужчины с винтовками, революционный патруль.
- Кто стрелял и гранату взрывал? - услышал Андрей.
- Моряки гуляют, - узнав греков из Балаклавы, Ловчин из тени выступил вперед.
Старший в патруле, носатый темноволосый мужчина с «кольтом» в руке, посветив в лица матросов, тоже их признал, и решил с ними не связываться. Он улыбнулся и спросил:
- Все в порядке?
- Да.
- Если что, мы неподалеку.
- Благодарю за бдительность, товарищи.
Греки покинули улочку, а Ловчин и Петренко прошли в дом и оказались в зале, который был освещен тусклым светом прикрученных керосиновых ламп. На диване в углу, рядом с печкой, лежал бледный мальчишка, над которым суетились служанки. Немного дальше, прижавшись друг к другу, на кушетке, с испугом глядя на окровавленного паренька, тихо сидели две девчушки, семи-восьми лет. А дамочки в это время бегали по комнате и всплескивали руками, но при этом ничего не делали, а только мешали перевязывать Ванечку.