Мельранский мезальянс (Сапфир) - страница 87

Откуда ни возьмись, выскочил среднего роста жилистый мельранец с почти белыми волосами, собранными в высокий хвост, и бледно-серыми глазами.

В синем брючном костюме он очень выделялся на фоне толпы — почти все зеваки оделись попроще: в толстовки, футболки, джинсы.

Подскочив к Рею, «пиджачник» поднял его руку за локоть — выше он просто не доставал — и провозгласил так, что сообщение пронеслось по залу и вернулось к нам эхом:

— Наш победитель — Рейгард Саркатта. От Клейлисов и Рорри он получает половину состояния и предприятий семей. Так положено по контракту, заключенному до боя. Все базы Мельраны и Галактического союза обновлены, с учетом этих, новых данных. А чего хочет наш победитель еще? Приз от зала?

Рей все еще смотрел только на меня, ни на секунду не покосившись на распорядителя.

На вопрос он широко улыбнулся и выкрикнул:

— Хочу, чтобы моя невеста приняла мои извинения! Чтобы все знали, что Елисса Варламова Саркатта — самая достойная женщина в Союзе. Хочу поцелуй моей невесты, прямо здесь!

Даже странно, что с разбитым носом и содранной с ладоней кожей, Рей думал о поцелуях. Не успела осознать, что происходит, как очутилась высоко над полом и сотни рук, словно штормовая волна, вынесли меня на арену.

Рей принял меня из рук толпы, крепко прижал к своему обнаженному телу. Сладковатый запах смешался с запахом пота мельранца. Но мне все равно нравилось. Не слишком густой, ненавязчивый запах его пота не отталкивал, скорее придавал мужественности.

— Прости меня, Лиса, — попросил Рей, и прижал сильнее, словно опасался, что снова сбегу.

И все вокруг исчезло. Ревущая толпа, которая скандировала наши имена, яркий свет, от которого хотелось жмуриться, ядреная смесь запахов… Я видела только его синие глаза, ощущала только его объятия, слышала только сбивчивый, неровный шепот и чувствовала бешеный пульс мельранца под ладонью.

Рей напрягся, заострились скулы. И я сама потянулась, коснулась его рта губами и мельранец ответил. Нет, он даже не ответил, он впился в рот поцелуем так, словно собирался меня съесть. Но было не странно, приятно. Закружилась голова, сладкий дурман вытеснил все мысли. Я прильнула к Рею и несколько секунд существовали только мы, и только наше примирение.

Приятно засосало под ложечкой, тепло потекло вниз живота, а мельранец напрягся, и продолжал целовать, не отрываясь ни на секунду.

Страх поражения и восторг победы взвинтили наши эмоции до небывалых высот.

Тонкий колокольный звон врывался в наше уединение, но некоторое время мы не обращали на него внимания. Пока не услышали крик Эймердины — встревоженный и немного хриплый: