– Прости, что я это тебе говорю… – Когда школьный красавец ушел, Марина взяла себя в руки и даже стала оправдываться: – Ты же знаешь, я же бестактная, что думаю, то и говорю, а тут – как не сказать… В общем, постарайся понять Аньку…
Ларка остановилась и закрыла лицо руками.
– Ты что, правда не знала, как Анька живет?
Ларка и знала, и не знала.
Анька никогда к себе в гости не звала. О родителях и Генке с Люськой говорила очень редко. Ларка чувствовала, что подруга не хочет распространяться о своих семейных тайнах, а потому и не лезла с расспросами. А если честно, то не очень-то ее и волновали Анькины проблемы с родителями. Она принимала как данность: подруге дома плохо – она проводит время у нее. Точка. Что еще нужно расспрашивать, выяснять?
– А я у нее дома была. И она мне много чего рассказывала… – вздохнула Маринка. – Анька у нас – героиня! Я бы давно свихнулась от такой жизни. А она ничего, держится, да еще и шутит всегда, смеется. Поступать собирается на психолога, чтобы научиться самой жить по-другому, а потом всех остальных научить. Собирается в Питер ехать, чтобы общагу дали и чтобы больше никогда с родителями не жить. Только боится, что не сможет поступить в Питер. Все-таки там конкурс больше, а она за ЕГЭ так переживает. Говорила, что мечтает с репетиторами позаниматься, только где же ей на это денег взять?..
Ларка по-прежнему стояла, закрыв лицо руками в колючих шерстяных рукавичках. Лицо ее пылало. Отнять руки, посмотреть на Марину она не могла. В голове бешено скакали мысли.
«Как же я могла так ей сказать? Как же я могла ее попрекнуть куском хлеба? Как я могла не знать, не замечать, как ей плохо? Как мне теперь общаться с Мариной? Как мне помириться с Анькой? Как мне вообще жить на свете?..»
– Да ладно, че там… – неловко толкнула ее в бок Маринка. – Ну… сморозила ты глупость…
– Мне так стыдно… – прошептала Ларка. – Я не чудо, я – чудовище…
– От стыда не умирают. Попроси у Аньки прощения. Она добрая, она простит.
Глава 11
Почему в школе не учат общаться?
Ларка все поняла. Поняла, что она не права. Поняла, что она – жуткая эгоистка и говорит только о себе. Что она вообще не в состоянии заметить другого человека и, по большому счету, ей никто не интересен, кроме самой себя. Что для нее важно только чувствовать себя лидером, главной в отношениях, и она считает, что все должны ее слушаться. Что она не разговаривает, а командует. В общем, она поняла, что она – чудовище.
Что она ужасно, ужасно виновата перед Аней. Но упрямство – потому что Овен! – не давало ей рта раскрыть, попросить прощения. Ларка не могла признаться в том, что она – чудовище. Не могла признаться, что совершила ошибку. Что совершила даже не просто ошибку, а чудовищный, омерзительный, отвратительный поступок. Не могла сказать об этом даже лучшей подруге. Которая, наверное, мучилась и страдала.