– Что вообще? – Я закусила губу, ожидая ответа. У меня проявилось сердце. Прямо забрыкалось, как конь. Я взяла со стола книжную закладку и двумя руками установила ее на лоб наподобие козырька.
– Ну… что вы с ним плотно общаетесь. – Вообще не смотрит в мою сторону! Как будто ему стыдно за что-то! Кота увидел, пошевелил ногой, чтобы Тарас убрался, подтянул шарф на диван. Кот обиженно ушел в угол, он привык, что гости брали его на колени и гладили, а не прогоняли.
– Да? И ты думаешь – все хорошо? – Моя закладка проехала по волосам к затылку. Я прижала ее с двух сторон на макушке. Голова моя склонилась к столу под неестественным углом. Я тоже не смотрела на Лёвку. Сердце брыкалось, уши и щеки горели, а ноги вдруг стали холодными. Что он знает-то, что? Пианист несчастный! Ничего он не знает! Не видит! Не понимает!
– Конечно. Оказывается, это я мешал вашим отношениям. – Лёвка стал похлопывать книжкой по коленям.
– Ничего ты не знаешь, – сказала спокойно и холодно.
– А что я должен знать? Что? – Книжку отбросил. – Ты не рада этим отношениям? Разве? Ты же этого почти полгода добивалась! – Книжку еще дальше отодвинул, она отправилась на свое место на диван, где лежала в самом начале.
– Не рада.
– Почему?
– Потому что случился форс-мажор. – Я перевернула закладку другой стороной. Пусть хоть чуть-чуть охладит мою горячую взволнованную башку.
– Форс-мажор? Каким таким образом? Почему?
– Потому что любовь кончилась.
– Вот как! – Лев помолчал. Наконец-то на меня смотрит! Какой взгляд! Какие голубые глаза! Они пронизывают меня насквозь! – Точно? Может, ты ошибаешься?
Я горько ухмыльнулась.
– Вета. Посмотри на меня.
Смотрю в сторону.
– Вета!
На него, прикусив губу.
– Ты не любишь Захара? – удивленно, расширив глаза. – Разве так бывает? Только что любила и вдруг… нет?
– Нет.
– Может, ты ошибаешься? – снова повторил он. – Может, тебе кажется?
– Кажется, ага. – Я усмехнулась. – Хорошо, если б казалось. Увы… я его не люблю.
Лёва помолчал, пододвинул книжку к себе, погладил обложку ладонью.
– Знаешь, я и этому рад. И рад даже больше, чем тому, что вы сидите вместе.
Тарас прыгнул на диван и снова направился к Лёвиному шарфу.
– …Потому что ты знаешь, как я относился к Кислицину, – продолжал парень. – Он тебя недостоин.
– А кто меня достоин, Капитонов? – я спросила это тихо, почти прошептала. И в первый раз его по фамилии назвала. В первый раз в жизни вообще.
– Ну, не знаю. Сложно сказать. Такой же умный, как ты – по крайней мере. Ну и такой же симпатичный… Красивый, – поправился он.
– А может, такой, как ты? А?