— Разумеется. В таком‑то наряде.
Не совсем уловила, кто возмущенно рыкнул — дог или я. У де Мортена действительно было много собак для охраны земель, и вряд ли они обрадуются чужаку. Придется быть осторожнее, особенно когда соберусь выезжать в парк. Ух, наконец‑то будет возможность вволю покататься на лошади!
К парадному входу вела широкая каменная лестница. Мы прошли между высоких колон, к теплу и свету: по обе стороны от дверей горели массивные газовые фонари. Встречал нас полностью седой, пожилой мужчина во фраке. Он был значительно старше Гилла — его я помнила еще с первого визита в Мортенхэйм, но явно не выпячивал свою должность и не задирал нос.
— Добрый вечер, Ваша Светлость. Леди Луиза. Как добрались?
— Отлично, Барнс. Где Ее Светлость?
— В оранжерее. Мне сообщить о вашем приезде?
— Нет, благодарю. Мы увидимся за ужином.
Внутри Мортенхэйм выглядел не менее величественно, чем снаружи. В холле можно было бы играть в конное поло, если бы не скользкий мраморный пол. Днем он освещался светом из высоких, в два человеческих роста, витражных окон, а сейчас газовыми светильниками. Помню, что еще несколько лет назад здесь были только свечи, люстры под них и канделябры — Уильям Биго намеренно отказывался от благ цивилизации, считая, что они от лукавого. Стены украшали старинные гобелены и большие картины: сцены из магических войн, подвиги предков де Мортена на поле брани.
Винсент помог мне снять накидку и передал ее Барнсу.
— Комнаты для нашей гостьи готовы?
— Конечно, Ваша Светлость, я попрошу проводить леди Луизу в ее покои.
— Не утруждайся, я сделаю это сам.
— Винс!
По широкой мраморной лестнице к нам бежала девушка в яблочно — зеленом платье. Завитые по последней моде светло — каштановые локоны смешно подпрыгивали, а на губах сияла улыбка. Она чудом не упала, когда перепрыгнула сразу несколько ступенек, но на ногах удержалась и бросилась в объятия де Мортена. Девушка была маленькой и очень хрупкой, Винсент подхватил ее и закружил, а после подставил щеку для поцелуя. Эта сцена живо напомнила мне о встрече с Рином и о том, что с каждым днем я все дальше от прежней жизни.
— Ты долго не приезжал, я скучала, — пожаловалась та. Меня она не заметила, или не захотела замечать, зато, де Мортен — о чудо — выглядел сконфуженным, даже бросил на меня предупреждающий взгляд, словно боялся, что я стану высмеивать это проявление нежности. Как же мало он все‑таки обо мне знал.
— Несколько дней.
Так вот, оказывается, куда он уезжал.
— Но в прошлый раз мы совсем не успели поговорить! Ты весь вечер просидел в библиотеке.