— Нет, это не росомаха.
— Тогда где следы медведя?
— Может, он по воде шел!
Почва вокруг той поляны была сухой и каменистой. Глеб и Бата еще несколько часов искали следы, но так ничего и не нашли.
Мы похоронили Стаса как могли. Заложили его тело большими камнями, а в изголовье закрепили большой деревянный крест.
К вечеру мы развели костер у озера. Ужинать никто не стал. Глеб достал бутылку коньяка, разлил всем, и мы молча выпили. Я заметил, что Светка за весь день не произнесла ни одного слова. Наверное, у нее был шок.
— Всё, практика закончена, — сказал Глеб. — Тело Станислава мы не дотащим, так что придется оставить его здесь, и часть вещей тоже. А завтра с утра налегке идем назад. Оставаться в лесу опасно.
— Если это медведь-людоед, он опять придет, — сказал Бата. — Я подежурю до четырех, потом разбужу тебя, — обратился он к Глебу. Нас со Светкой он вообще не замечал.
— Держи! — Глеб протянул ему карабин. — Вы, двое, — он обернулся к нам. — Ложитесь спать, вам надо хорошо выспаться. Завтра будем идти весь день без остановок, вам понадобятся силы.
Я разложил свой спальный мешок прямо у костра и долго не мог заснуть, но всё же усталость взяла свое, и уже под утро вместо сна пришло какое-то вязкое забытье.
— Егор! — я услышал тихий Светкин голос.
— Ты чего не спишь? Завтра нам весь день идти. Отдыхай, пока можно.
— Никуда мы не пойдем. Мы все умрем тут, я чувствую. Слышишь, она приближается, это ее шаги.
Как будто сквозь вату, я ощутил какой-то приглушенный стук и открыл глаза. Вдруг до меня дошло — это были карабинные выстрелы. Где-то рядом! Бата был уже на ногах.
— Сидите тут и ждите меня, — сказал он.
— Ну уж нет. Одни мы не останемся! — закричал я и выскочил из спальника.
— Хорошо. Идите за мной, след в след!
Бата бесшумно и очень быстро стал пробираться между зарослей, вдоль берега озера. Мы со Светкой еле поспевали за ним. Внезапно он остановился и замер. У самой кромки воды лежал Глеб. Его тело было страшно изуродовано, как будто упало с большой высоты, а карабин лежал рядом. Вокруг росли березы метров по пять, но такие тонкие, что представить себе на них здоровенного мужика было невозможно. Я не мог смотреть на тело — это было для меня слишком, но проводник долго изучал труп и следы вокруг него. Потом вдруг вскочил и стал испуганно озираться, сжимая карабин.
— Вернитесь в лагерь и ждите меня там! — сказал он.
— Эй, ты не можешь нас тут оставить! — закричал я.
— Я приду через два часа, — сказал он и протянул мне карабин.
Мы ждали его до вечера, а когда стало темнеть, я понял, что Бата не вернется.