– Да, – твердо ответила Ника.
– Это не эмоциональный порыв? Ты потом жалеть не будешь?
Ника, вспомнив глаза Никиты – их она увидела первыми, когда проснулась, сказала уверенно.
– Не буду. А если буду, то когда-нибудь потом.
– Вот значит как… Мне бы поговорить с твоим Никитой, – вдруг сказала женщина.
– Поговоришь, – пообещала девушка. – А что, если я уеду? – вдруг спросила она.
– Куда? – не поняла Людмила Григорьевна.
– Не знаю… В другой город?
– А вот это уже проблематичнее, – призналась женщина. Кажется, она занервничала. – Куда ты собралась уезжать? С Никитой, что ли?
– Мама, я через несколько часов приеду домой, и мы поговорим, – пообещала ей дочь, увидев, что из супермаркета выходит Кларский и направляется к машине. – Короче, прости, что не отвечала на звонки, я не специально. Правда. И папе скажи, что я не хотела, чтобы он волновался.
– Хорошо, – растерянно произнесла Карлова-старшая. – Я буду ждать тебя. И, пожалуйста, не делай глупостей.
– Хорошо. До встречи.
– Свадьбы не будет, – сказала Людмила Григорьевна мужу.
– Что-о-о? – басом заревел Владимир Львович, обычно спокойный, как сон. Дальнейшего Ника не слышала – мать отключилась.
– Ты ему позвонила? – спросил Кларский, садясь на водительское сиденье.
– Нет еще, я маме звонила. Она меня потеряла. – Девушка думала, что Ник начнет возмущаться, что она опять понапрасну тратит время, но он ничего не сказал на это, принял как само собой разумеющееся.
– Волновалась? – только спросил он.
– Да. Я сейчас Саше позвоню. – Ника на всякий случай включила звук у мобильника, чтобы ее больше никто не терял. – Боюсь, – призналась она.
– Ну и чего ты боишься?
– Страшно Саше такое говорить, – вздохнула Ника. – Я вообще чувствую себя преступницей. Как будто ночью убила кого-то, а сейчас звоню родственникам умершего.
Кларский молча взял телефон Ники из ее рук, нашел в телефонной книжке Сашу – это был единственный Саша среди всех многочисленных знакомых и друзей Карловой, и набрал его номер, сказав:
– Не бойся. По телефону он тебе ничего не сделает. А когда вы встретитесь лично, я буду с тобой.
– Да не этого я боюсь. Стыдно мне, – шепнула Карлова.
– Зато будешь честной. Честности не стыдятся. Стыдятся вранья, – заметил Никита, убирая с лица Ники прядь волос.
– Ника, ты? – раздался голос Дионова после пятого или шестого гудка.
– Саша, привет, – начала Ника, но молодой человек перебил ее.
– Ты где, малышка? – взволнованно спросил он. Тон его был не самый добрый и резкий. – Что с тобой? Что случилось?
Ник, услышав столь фривольное обращение, хмыкнул.