– Нам пора, – сказал Никита девушке.
– Да, идем… Прости, если сможешь, – обратилась она к Дионову вновь. Тот лишь раздраженно махнул рукой. – И будь счастливым.
– Если смогу? – спросил он довольно-таки ехидно, но Ника чувствовала, что с голосом его что-то не так.
– Обязательно будь счастливым, – твердо сказала она. Никита мрачно отвернулся. Ему этот разговор не нравился.
– Да уж постараюсь, – хмыкнул Саша. – Это, наверное, называется карма? Я тебя кидал, теперь ты – меня.
– Извинись перед родителями за меня, – тихо сказала Ника. – А все подарки я верну. Не думай.
– Ничего не надо, – ответил тот, вдруг поняв, что Ника – чужая. Что он не имеет на нее прав. Не может поцеловать. Прижать к себе. Сказать глупость на ухо.
И хочет ли теперь?…
На Сашу навалилась дикая усталость.
Никита, ничего более не говоря, проведя по нагретым солнцем жестким волосам ладонью, сел в арендованный автомобиль, Ника, больными извиняющимися глазами взглянув на бывшего жениха, тоже оказалась в машине, а Саша остался стоять на улице, на удивление спокойный.
– Трогай, – своим фирменным командным тоном велел он Кларскому, взглянувшему на него в открытое окно. Тот воспринял это как издевательство.
– Спасибо за разрешение, – отозвался Никита и завел машину. Он выглядел не слишком счастливым, но удивленным и даже немного довольным.
– Не смотри на меня так, – все же сказал Дионов Нике.
– Почему ты… сейчас спокойно отпускаешь меня? – вдруг спросила она. Светловолосая девушка хотела перевести разговор не тему того, что если он ее любит, он обязательно найдет человека, который будет его любить намного сильнее – так, как Саша этого заслуживает. Однако ответ Дионова спутал ей все карты утешения.
– У меня еще есть гордость. Типа гордость. Если ты выбрала другого, я унижаться перед тобой не стану, малышка, – зная, что это обращение будет нервировать Никиту, отвечал со странной улыбкой Александр. – И мне не нужна жена, которая сможет переспать с кем угодно и когда угодно. Для меня верность кое-что еще значит. – Он намеренно делал больно Нике. Отыгрывался за свою боль. И она это понимала. Ника не знала, что бы она делала, если бы ее жених сбежал от нее перед свадьбой. Наверное, она бы прикончила паршивца вместе с его новой пассией прямо на месте, как только увидела бы их. А Саша… он удивил.
– Заведи себе лебедей, – хмыкнул Кларский и отъехал с парковки.
– Саш, прости! – все же закричала Ника, высунувшись в окно – ветер развевал ее волосы красивой волной. Дионов, которого, как девушка понимала, она больше никогда не увидит, стоял около своего гордого БМВ, который расплавленным серебром переливался на солнце, и курил. На крик Ники он поднял голову, но ничего не ответил. Просто посмотрел, как будто запоминая, и опустил взгляд вниз, на асфальт, махнув ей на прощание рукой, в которой совсем еще недавно сжимал пистолет.