– Оглашается список избранных в члены Совета! По большинству голосов избранными оказались: первый – Прохор Рвачев и второй – Ефим Озеров.
* * *
Ефим зашел в конюшню, подложил кобыле сена, и, едва ступил на скрипевшее от мороза крыльцо, в сарае загорланил петух. По черному пологу неба приплясывали желтые крапинки звезд. Стожары тлели над самой головой. «Полночь», – подумал Ефим, трогая щеколду. По сенцам, шаркая валенками, кто-то подошел к двери.
– Кто такое?
– Я, Маша. Отпирай скорее!
Ефим плотно прихлопнул за собой дверь и зажег спичку. Фитиль, плавающий в блюдце с бараньим жиром, чадно затрещал. Стягивая с плеч шинель, Ефим нагнулся над люлькой, висевшей у кровати, и брови его разгладились, возле рта легла нежная складка, губы, посиневшие от холода, зашептали привычную ласку. В лохмотьях, в тряпье, разбросав пухлые ручонки, заголившись до пояса, лежал розовый от сна шестимесячный первенец. На подушке, рядом с ним – рожок, туго набитый жеваным хлебом.
Осторожно подсунув руку под горячую спинку, Ефим шепотом позвал жену.
– Перемени подстилку, обмочился, поганец!..
И пока снимала она с печки просохшую пеленку, Ефим вполголоса сказал:
– Маша, а ить меня выбрали в секретари.
– Ну, а Игнат с другими?
– В дыбки становились! Беднота за меня, как один.
– Смотри, Ефимушка, не наживи ты беды.
– Беда не мне будет, а им. Теперь начнут меня спихивать. В председатели-то прошел Игнатов зять.
* * *
Со дня перевыборов через хутор словно кто борозду пропахал и разделил людей на две враждебные стороны. С одной – Ефим и хуторская беднота; с другой – Игнат с зятем-председателем, Влас, хозяин мельницы-водянки, человек пять богатеев и часть середняков.
– Они нас в грязь втопчут! – неистово кричал на проулке Игнат. – Я знаю, куда Ефим крутит. Он хочет уравнять всех. Слыхали, что он у Федьки-сапожника напевал? Будет, мол, у нас общественная запашка, будем землю вместе обрабатывать, а может, и трактор купим… Нет, ты сперва наживи четыре пары быков, а посля и со мной равняйся, а то, кроме вшей в портках, и худобы нету! По мне, на трактор ихний наплевать. Деды наши и без него обходились!
Как-то перед вечером, в воскресенье, собрались возле Игнатова двора. Заговорили о весеннем переделе земли. Игнат, подвыпивший ради праздника, мотал головой и, отрыгивая самогонкой, вертелся возле Ивана Донскова.
– Нет, Ваня, ты по-суседски рассуди. Ну, на что вам, к примеру, нужна земля возле Переносного пруда? Да ей-богу! Земля там жирная, ей надо вспашку и обработку как следовает! А ты какого клепа вспашешь с одной пары быков? Ты, по-советски, середняк, то ись стоишь промеж Ефимкой и мной, обсуди, с кем тебе выгоднее якшаться? Вот ты по-доброму, как сусед, и того… На что вам земля у Переносного?