В этот раз коридоры Университета были полны юношей в странных одинаковых одеждах, высокомерно посматривавших на таких посетителей, как я. Будущая правящая элита Ангера, дворяне, выбравшие гражданскую службу. Достаточно богатые, чтобы оплатить своё обучение, и достаточно знатные, чтобы их приняли в Университет.
Все они младше меня: в моём возрасте норну уже полагалось служить на благо отечества. Либо начинать, если выбрал мирную стезю, либо продолжать, если военную.
Нет, офицерами тоже не становились просто так: мальчиков подростками отдавали в специальные пансионы, где к восемнадцати годам они нередко знали столько, сколько вертопрахи-студенты не постигали к двадцати одному. Обо всём этом я судила по книгам.
Догадываюсь, что обучение будущих офицеров было суровым, но насыщенным: преподавалось не только военное дело, но и общеобразовательный курс со всеми основными предметами, от истории до математики, этикет и танцы. Во всяком случае, хозяин — человек образованный, с развитым вкусом. А ведь он, судя по всему, тоже окончил такой пансион.
Чему учили в Университете, не знаю, но туда поступали по наборам, производимым министерствами, предварительно выдержав испытания перед учёным советом.
Кажется, направлений было три: дипломатия, право и управление. Заниматься чем-то другим родовитому норну считалось позорным, для этого годились дворяне без титулов и простые аверды. А высокородным пристало быть судьями, начальниками, городскими главами и министрами.
Не знаю, какая служба — мирная или военная — считалась почётнее. Иногда они и вовсе смешивались: к примеру, высший офицер мог возглавить город или министерство внутренних дел.
Существовал и третий вариант, когда дворянин оставался землевладельцем, как в стародавние времена. Но большинство предпочитало поручить эти обязанности управляющим.
Пара студентов, проходя, снизошла до простеньких комплиментов моей особе, живо интересуясь, кого пришла навестить «такая хорошенькая сестрёнка», и не хочет ли она покататься вместе с ними. Я ответила вежливым отказом и улыбнулась. Интерес ко мне был потерян. По одежде видно, что не знатная, но то, что торха, точно не подумали. Браслета ведь под шубкой, перчатками и накидкой не видно.
В магическое крыло на этот раз попала с помощью ученика волшебника, любезно согласившегося открыть потайной проход взамен на помощь в переносе кипы бумаг, исписанных абракадаброй.
Идти по тёмной лестнице одной было страшно, поэтому выпросила у юноши светящийся кристалл, которой тот использовал вместо светильника.