– Ну, конечно, нужны. – Он открыл бумажник и с легким вздохом выдал мне четыре выцветших помятых двадцатки. – Следи, чтобы бензина оставалось не меньше трети бака, слышишь? В горах заправок мало, и нет ничего хуже, чем застрять, оказавшись без топлива.
Я сунула деньги в карман и кротко улыбнулась:
– На всякий случай спи с мобильником и буксирным тросом под подушкой, ладно?
– Бритт!..
– Шучу, шучу, пап, – захихикала я. – Не застряну.
Я запрыгнула в джип. Верх был откинут, и солнце как следует поработало над подогревом сидений. Усевшись повыше, я посмотрелась в зеркало заднего вида. К концу лета волосы станут совсем светлыми. А ряды веснушек пополнятся десятком новобранцев. Я унаследовала немецкие гены с папиной стороны и шведские – с маминой. Вероятность солнечного ожога? Сто процентов! Взяв соломенную шляпу с пассажирского кресла, я нахлобучила ее на голову. Но, блин, я же босая!
А, ерунда, для демократичного «Севен-Элевен» – самый подходящий прикид.
Через десять минут я уже наполняла стаканчик ежевичным «слерпи» в магазине. Немного отпив, снова долила доверху, вызвав гневный взгляд Вилли Хеннесси, стоявшего за кассой.
– Да не вопрос! – воскликнул он. – Угощайся, бог ты мой, какие проблемы!
– Ну, раз ты сам предложил, – весело ответила я, снова прикладываясь к соломинке и опять доливая до края.
– Вообще-то я тут как бы слежу за порядком и законностью.
– Два малюсеньких глоточка, Вилли! От двух глотков еще никто не обанкротился. Когда ты успел стать таким занудой?
– Когда ты начала тырить «слерпи» и прикидываться, что не умеешь обращаться с заправочным пистолетом, заставляя меня выходить и заливать тебе бак. Каждый раз, как вижу тебя в дверях, хочется дать себе пинка.
Я сморщила нос:
– Не хочу, чтобы мои руки пахли бензином. А ты так хорошо его наливаешь… – льстиво улыбнулась я.
– Да уж напрактиковался, – мрачно буркнул парень.
Я пошлепала босыми ногами мимо рядов полок, выискивая «Твизлерз» и «Чиз-Ит», думая о том, что, если Вилли так не нравится наполнять мне бак, пусть поищет другую работу, когда звякнула входная дверь. Шагов я даже не слышала, как вдруг пара теплых шершавых ладоней обхватила сзади мою голову и закрыла мне глаза.
– Угадай, кто?
Знакомый свежий запах, кажется, парализовал меня. Я молилась, чтобы он не почувствовал, как горит под его руками мое лицо. На бесконечно долгое мгновение я просто потеряла дар речи – словно слова ссохлись внутри меня и болезненным комочком скатились вниз горла.
– Жду подсказку, – попросила я, надеясь, что мой голос звучит равнодушно. Или даже слегка раздраженно. Как угодно, лишь бы не уязвленно.