«Иди, иди, — сказал я, — убирайся побыстрее! Быстрее, быстрее!»
Частично я сказал это по — русски, но молодой поляк меня понял. Большинство поляков понимали по — русски. И еще я дал ему несколько печений, которые случайно нашел в кармане шинели. Я бы дал этому бедному мальчишке и больше, но у меня с собой ничего не было, даже горбушки сухого хлеба.
«Хлеба нет!» — сказал я ему по — русски, как бы извиняясь перед ним. Я мог подарить ему совсем немного — его свободу. А может быть, и жизнь? Потом я осознал, что дал ему гораздо больше, чем кусок хлеба.
Я смотрел ему вслед, он шел медленно, жевал печенье. Он обернулся один раз, потом еще раз, потом он побежал, он бежал все быстрее и потом вдруг совсем исчез за какой — то стеной.
Одна ничего не значащая встреча на задворках войны в подвале разрушенного варшавского дома в октябре 1944 г.! Когда я вышел из развалин на свет, я глубоко вдохнул осенний воздух. Он был влажным и слегка пах жженым деревом. На улице было совсем тихо. Где — то вдали загрохотал пулемет, но это было очень далеко.
Может быть, в этот день я шел по Варшаве час или даже два. Я точно уже не помню. Где — то в конце развалин я встретил своих солдат. Я залез в свой танк «Хетцер», изготовленный на фирме «Шкода» в тогдашнем немецком протекторате Богемия, и приказал водителю: «Вперед». Сегодня я думаю, насколько легкомысленным я был тогда. Но в тот день не произошло ничего особенного. День «без особых происшествий».
Я вернулся на мой наблюдательный пункт, расположенный в квартире на роскошной вилле одного польского фабриканта на южной окраине Варшавы. Спасаясь от наступающих русских, он оставил свою фабрику и дом, предварительно попросив нас аккуратно обращаться с его имуществом и ничего не ломать. Добравшись до виллы, я прямо в форме и сапогах рухнул на пуховую перину, покрытую шелковым постельным бельем, и мгновенно уснул. Когда проснулся, подошло время ужина. Экскурсия по руинам Варшавы меня утомила. «Наслаждайся войной, — говорил мой командир капитан Крюгер, — поскольку мир будет ужасным!» Вдали на востоке, в районе Вислы, были слышны залпы русской тяжелой артиллерии. Эти звуки походили на далекие раскаты сильной грозы. С каждым днем война приближалась к нашим плохо оборудованным оборонительным позициям.
Так спокойно, как в эти последние дни октября 1944 г., будет совсем недолго, думал я и очень беспокоился за мою семью, которая жила в Нидерзее в Восточной Пруссии, в тридцати или даже всего в двадцати километрах от передовых позиций советских танков. Мои мать и сестра с ее полуторагодовалой дочкой Розвитой и не подозревали, как близко от них были русские, как близко была большая опасность для всех немецких женщин и девушек. Я не хотел даже и думать о том, что в то время происходило в Восточной Пруссии… Сегодня мир коренным образом изменился. Где сегодня наши враги? Поляки и русские к их числу не относятся. Говорят, Германия живет в окружении друзей. Сегодняшний враг невидим, но он присутствует каким — то особенным образом.