— Простите, господин Тамель, — внезапно прозвучал откуда-то справа высокий мужской голос, — но брать это дело — только портить личную статистику.
Я повернула голову и увидела, что в коридоре появились двое защитников. Тощий молодой человек, на котором мантия болталась точно на вешалке, и пожилой упитанный мужчина.
— Ты просто ленишься добыть нужные доказательства, друг мой, — слегка картавым голосом ответил «колобок», снисходительно поглядывая на семенящего рядом коллегу.
— Но как? Как, я вас спрашиваю, можно доказать, что этот старый скряга Кассиус действительно занимал у господина Грокса две тысячи монет? Нет расписки, нет свидетелей! Есть только слово этого доверчивого простака!
— Заставь скрягу признать долг, — с улыбкой предложил толстячок.
— Заставить? Даже вам это не под силу, шеф. Клянусь Создателем, месяц буду работать бесплатно, если вы предложите вариант, как это сделать! — неистовствовал долговязый защитник.
— Хорошо, — сладким голосом пропел его начальник. — Завтра же отправь этому Кассиусу требование о возврате четырех тысяч монет.
Юноша недоуменно моргнул.
— Простите, э-э? Четырех? Но… он же должен всего две тысячи?
— Разумеется. Он так и ответит, — деловито кивнул толстячок. — И у тебя-таки появится письменное доказательство долга.
— Хаос все побери! — ошарашено ругнулся долговязый защитник, который только что остался без месячного жалования.
— Хаос тут ни при чем, головой работать надо, друг мой. И не забудь, у нас договоренность. В отличие от тебя, у меня есть свидетели, — предприимчивый шеф кивнул в нашу сторону.
— Кто это был? — тихо уточнил Нетти, когда защитники прошли мимо и начали спускаться по лестнице.
— Один из самых грамотных защитников Бениамин Тамель, — сообщил помощник Фарвуд.
— Значит, не все защитники ленивые бездарности? — обрадовалась Бригитта.
— Не все, — Фарвуд кивнул. — Но такие, как этот, к сожалению, большая редкость.
Наш разговор прервало тихое пиликанье и загоревшийся над дверьми зеленый огонек.
— Так, нам пора, — сразу же подобрался помощник. И, открыв зал заседаний, проводил нас на возвышение за маскировочным экраном. Точно таким же, как тот, за которым мы сидели в Столичном суде.
— Надеюсь, сегодня не бракоразводный процесс? Если будем смеяться как на деле Фингрисс, Себастьян Брок точно прикажет нас арестовать за неуважение к суду, — хихикнул Дерек.
— Ты что, какое — смеяться? Лично я в присутствии Брока думаю только о том, чтобы сердце не выпрыгнуло из груди от страха! — Бригитта зябко передернула плечами.
«На мое сердцебиение его присутствие тоже влияет, — мысленно согласилась я. — Только страх здесь совершенно ни при чем».