Трудный путь к Победе (Третьяк)

Советская разведка значительно завысила количество немецких боевых самолётов на участке «Белорусского балкона». Ближе к действительности была оценка разведки Военно-воздушных сил (ВВС) Великобритании, определившей количество боевых машин в составе 6-го воздушного флота в конце июня 1944 г. в 775 единиц. Однако британцы ошиблись в оценке состава этой группировки (исходя из штатов частей и соединений, 370 дальних бомбардировщиков, 100 штурмовиков, 45 ночных бомбардировщиков, 100 одномоторных истребителей, 30 двухмоторных истребителей, 35 дальних разведчиков, 95 тактических разведчиков).

По данным британских военных историков У. Аллена и П. Муратова, в июле 1944 г. в Беларусь против войск Красной Армии были переброшены войска, снятые с фронтов в Италии и на Балканах, выведенные из Голландии и Бельгии, а также маршевые пополнения, первоначально предназначавшиеся для восполнения потерь в Нормандии, – всего более 200 тыс. человек. Кроме того, британская военная разведка сообщала о переброске в состав 6-го воздушного флота только в первых числах июля 1944 г. 270 истребителей из Германии, Италии, а также из состава 4-го воздушного флота.

Споры о том, «что это было», до сих пор кипят нешуточные. П. И. Батов в своих мемуарах пишет о том, как он пытался окружить и уничтожить войска немецкого 23-го армейского корпуса в районе Высоко-Литовска, ни словом не обмолвившись об истинном положении своей армии, хотя в других советских источниках говорится о том, что 65-я армия «слишком далеко забежала вперёд и некоторое время испытывала серьёзные проблемы». Немцы же искренне убеждены, что это Моделю посчастливилось окружить и чуть-чуть не уничтожить под Клещелями и Черемхой советские 65-ю армию и 4-й гвардейский кавалерийский корпус, которые оторвались от основных сил и оказались в опасном положении, «но на войне чуть-чуть не считается». Впрочем, об угрозе окружения и уничтожения целой советской общевойсковой армии в разгар самой успешной наступательной операции «года решающих ударов» Красной Армии говорить смешно. С этим вынуждены соглашаться даже самые отпетые апологеты германского оружия, признавая, что «котёл у Клещелей» являлся таковым лишь в течение нескольких часов 23 июля 1944 г., что «головные подразделения русских почти полностью израсходовали боеприпасы, но всё-таки сумели удержать оборону», и что возможности Третьего рейха и его вооруженных сил в 1944 г. даже в сладких снах не позволяли перевести тактический успех в победу стратегического масштаба. («В целом провал наступления на Клещели следует отнести за счёт опасного положения на других участках фронта».)

Всего повстанцы Варшавского округа АК к 1 августа 1944 г. располагали 1 тыс. винтовок, 300 пистолетами-пулемётами, 67 пулемётами и 1,7 тыс. пистолетов.

В ночь на 4, 8 и 12 августа, а также 18 сентября 1944 г. английские и американские самолёты сбросили варшавским повстанцам 86 т военных грузов: 430 карабинов и пистолетов-пулемётов, 150 пулемётов, 230 противотанковых ружей, 13 миномётов, 13 тыс. мин и гранат, 2,7 млн патронов, 22 т продовольствия. Это была капля в море, к тому же почти вся она досталась Армии Крайовой.

С 13 сентября по 1 октября 1944 г. лётчики 1-й польской смешанной авиадивизии и 16-й воздушной армии, совершив 5 тыс. самолёто-вылетов, сбросили восставшим 156 миномётов, 505 противотанковых ружей, 3 тыс. винтовок и пистолетов-пулемётов, 41 730 гранат, 3 млн патронов, 515 кг медикаментов, 113 т продовольствия. Больше, чем англо-американцы, но тоже капля в море…

Изначально пленных немцев, а также их пособников – военнослужащих вермахта и войск СС, полицейских, штурмовиков СА и фольксштурмистов – было гораздо больше. Однако на этапах конвоирования как минимум несколько десятков тысяч их «перекочевали» в разряд убитых и пропавших без вести. О размахе данного явления только на 1-м Белорусском фронте весьма характерно высказался на военно-научной конференции в Бабельсберге (1-12 апреля 1946 г.) генерал-лейтенант К. Ф. Телегин: «После Варшавско-Лодзинско-Познанской операции мы стали подсчитывать, сколько же пленных было захвачено и сколько фактически поступило на сборно-пересыльные пункты в лагеря. Получилась поразительная картина. Так, например, с 14 января по 12 марта 8-я гв. армия показала нам в донесении 28 149 чел., а по декадным донесениям армией было взято 40 тыс., на фронтовые пункты – по её же донесениям – оказалось сданными только 27 953 чел., фактически было принято от 8-й гв. армии – 5221 чел. Из 40 тысяч осталось 5 тысяч. Почему доносили, что на фронтовые пункты сдано 28 тысяч? 47-я армия донесла, что сдано на приёмные пункты 61-й армии 4497 чел., а 61-я армия никакими документами не подтверждает это». Генерал Телегин, как видим, предпочёл устроить выволочку подчинённым за завышение отчётных показателей, вместо того чтобы признать, хотя бы и в узком кругу «своих», очевидный факт – гитлеровцы, взятые в плен на земле Германии, в эти недели 45-го стали объектом законного массового мщения со стороны советских солдат и офицеров. Это было вполне ожидаемо…

Интересный и тревожный факт: «пачками» сдаваясь в плен «англосаксам» и бодро маршируя в лагеря военнопленных, немецкие генералы, офицеры и солдаты были «твёрдо убеждены в победе Германии» над «большевиками». Они были уверены в том, что между германским и англо-американским военными командованиями достигнута договорённость о том, чтобы, отдохнув пару недель в плену у «англосаксов», переформировавшись и восполнив потери в личном составе, оружии, технике и амуниции, немецкие войска Западного фронта были отпущены под честное слово не воевать больше против США и Великобритании и переброшены на Восточный фронт против «жидов», «азиатов», «монголов» и прочих русских «недочеловеков» – врагов западной цивилизации.

Из 80 тыс. солдат и офицеров армии В. Венка лишь 40–45 тыс. были вооружены винтовками и пистолетами-пулемётами с крайне скудным боекомплектом либо фаустпатронами и ручными гранатами. Основная солдатская масса этой армии, набранная из числа рекрутов «Имперской трудовой повинности», курсантов офицерских и унтер-офицерских школ, была почти не обучена и ни разу не участвовала в боях. Вся армейская артиллерия насчитывала лишь несколько батарей лёгких полевых гаубиц, танков в армии не было – только штурмовые орудия.

Характерно: приказ о переброске 12-й армии с Западного фронта на Восточный был опубликован в немецких газетах, переведён на английский язык и отпечатан в виде специальных листовок, которые были разбросаны с самолётов над расположением американских войск. Американцев напрямую предупреждали, что дорога на Берлин им открыта.

Перед смертью фюрер отдал-таки приказ генералу Вейдлингу свернуть операции в Берлине и мелкими группами идти на прорыв и соединение с ближайшими немецкими частями, чтобы «продолжать борьбу, где это только возможно». О капитуляции не было и речи.

Боевой, учебно-боевой и учебный самолётный парк японской авиации в Маньчжурии и Корее по типам машин: 600 бомбардировщиков (главным образом Сб-96 и Сб-97), 1050 истребителей (преимущественно И-97 и И-00), 150 разведчиков. Половина самолётного парка неисправна и небоеспособна.

Водоизмещение – 60 т, вооружение – 2 однотрубных носовых 450-миллиметровых торпедных аппарата, экипаж – 5 человек.

Этот завтрашний день, 9 августа 1945 г., наступал на Дальнем Востоке спустя час – в 18 часов по московскому времени, так что времени ни у японского посла в Москве на посылку телеграммы начальству, ни у японского руководства в Токио на размышления и выработку ответных мер попросту не было.

По мнению генерала Дж. Р. Дина, пресловутая декларация японского императора от 15 августа 1945 г. означала окончание войны.

Американский адмирал, командующий союзным флотом и войсками морской пехоты на Тихоокеанском ТВД.

Всего за 9-31 августа 1945 г. на 1-м Дальневосточном фронте было взято в плен и принято по капитуляции 257 тыс. вражеских солдат и офицеров и 43 генерала, за 1–9 сентября 1945 г. -43 тыс. солдат и офицеров и 27 генералов. Из 70 пленённых вражеских генералов 13 принадлежали к армии Маньчжоу-го.

Интересный факт: японские солдаты и офицеры на Шумшу и Парамушире полагали, что они отражают атаку не советских, а американских войск. Дело в том, что японцы на Курилах всё ещё не знали о вступлении СССР в войну против Японии, а густой туман затруднял определение противника.

Впервые вопрос о десантной операции на Хоккайдо обсуждался на совместном заседании Политбюро ЦК ВКП(б) и Совнаркома СССР с участием ведущих военачальников 26–27 июня 1945 г. в ходе рассмотрения подготовки к войне с Японией. Предложение маршала Мерецкова о занятии острова поддержал Хрущёв, против высказались Вознесенский, Молотов и маршал Жуков. Вознесенский заявил, что нельзя «подставлять» нашу армию под удар мощной японской обороны, Молотов охарактеризовал десант на Хоккайдо как грубое нарушение Ялтинского соглашения, а Жуков счёл предложение Мерецкова «просто авантюрой». По мнению Жукова, для успешного захвата Хоккайдо потребовались бы «четыре армии полного состава с артиллерией, танками и другой техникой». Председательствовавший Сталин был вынужден снять вопрос с обсуждения.

23 августа 1945 г. на заседании ГКО и Ставки ВГК Сталин пенял начальника советского Генштаба генерала армии Антонова: «С началом операций на Сахалине и Курильских островах мы неоправданно задержались, товарищ Антонов. Их тоже следовало начинать 9 или 10 августа. Промедлили с началом и вот пожинаем плоды начального промедления». Антонов пытался «смело возражать»: «На войне, товарищ Сталин, всё предусмотреть наперёд невозможно. Большой Хинган планировалось преодолеть на одиннадцатый день операции, а танкисты генерала Кравченко перевалили за хребет на пятый день». На это Верховный резонно заметил: «Раз преодолели на неделю раньше, так надо было сразу же скорректировать и начало десантных операций». Обращает на себя внимание, что Сталин фактически вывел из-под огня критики наших «славнейших флотоводцев» – адмиралов Юмашева, Кузнецова и Исакова.

Комендант «Острой» в чине поручика собственноручно отрубил голову китайцу, которого советская сторона направила в качестве парламентёра.

«Надо отметить, – писал, в частности, командующий 25-й армией 1-го Дальневосточного фронта генерал-лейтенант И. Чистяков, – что всё вооружение, продовольствие, технику сдала 3-я японская армия с исключительной аккуратностью: по описи. Не было и ни одного случая покушения на наших людей. Правда, несколько раз японцы пытались спрятать взрывчатку для своих диверсантов, но местные жители сообщали нам и мы изымали «клады».