— Да что ты, Антон! Как ты мог подумать такое?..
Я взял инструмент, сел на табурет и перебросил на правое плечо ремень. Нащупал пальцами левой руки
клавиши басов, затем правой проиграл гаммы. Вновь возродилось такое знакомое ощущение «пуговок»
баяна, и уверенность вернулась ко мне.
— Хороший баянчик! — похвалил я.
— Совсем новенький! Месяц только, как из дивизии прислали, — уточнил Малюк.
Несколько минут я настраивался, затем, подмигнув Малюку, заиграл «Цыганочку». Мой стрелок, смешно
выкидывая ноги, прошелся по комнате. Глаза его сияли:
— Здорово, командир! Ох, как здорово! А песни наши, украинские, можете играть?
— Разумеется!
И я заиграл «Черные брови, карие очи».
Малюк прислушался и тихо стал подпевать мне.
Время летело быстро. Вдруг Антон спохватился:
— Да меня начальник клуба живьем съест! Концерт сорвется!..
— Скорее неси! — помогаю ему обернуть баян все той же зеленой скатертью. — А кто выступает?
— Наши, полковые, — ответил Антон. — Приходите! Я место для вас займу. Не пожалеете! — И уже с
порога заговорщически произнес:
— Там одна дивчина поет!.. Ну, прямо артистка! Да и песня новая, чудесная... «Огонек» называется.
Слышал, как она репетировала с баянистом...
Славный парень был Антон. Скромный и добродушный, он никогда не хвастал, любил и отлично знал
свое дело. В сложных, опасных ситуациях боя Антон никогда не терялся, стрелял метко, расчетливо
выбирая цель, умел держать противника «на почтительном» расстоянии, не давая ему возможности
совершить атаку. Словом, обладал твердой рукой, острым глазом и мужественным сердцем. А это очень
важно: в воздухе Малюк был моим надежным щитом. [74]
2.
...Небольшой зрительный зал сельского клуба был уже переполнен, а у входных дверей толпилось много
желающих познакомиться с полковыми талантами. Я с превеликим трудом протиснулся в зал и стал
искать глазами Малюка. Вот и он — привстал, машет мне рукой.
— В самый раз успели, товарищ командир! Сейчас начнется концерт, — радовался Малюк.
Концерт был хороший. Сначала в зале звучал баритон сержанта Наумова. Затем наши гвардейцы
исполнили скетч, продемонстрировали свое искусство танцоры, восхитили собравшихся акробаты.
Всеобщее одобрение вызвали пародийные куплеты на Гитлера и его свору.
Наконец, объявили:
— Новую песню «Огонек» исполнит ефрейтор Илюшина...
Последние слова ведущего захлестнули аплодисменты.
На сцену вышли Катя и баянист — шестнадцатилетний «сын полка» Миша Федин. Катя что-то сказала
ему и робко, как мне показалось, посмотрела в зал. Меня вдруг охватило волнение. Признаться, я на
мгновение даже растерялся: никак не ожидал увидеть Катю Илюшину здесь, на сцене. И, почувствовав за