На следующее утро Полли принесла в студию пакет сдобного печенья:
— У меня рядом с домом отличная пекарня. Если вы возьмете на себя кофе, я буду приносить сдобу. Оставлю записку Аманде, чтобы тоже угощалась. — Она выгнула бровь. — Кроме того, сладкое печенье сделает вас добрее.
— Не подлизывайтесь. Мы будем сегодня отрабатывать углы, так что придется быть строгим.
По крайней мере, он улыбнулся. «Один — ноль в мою пользу», — подумала Полли. Однако улыбка Лиэма странно действовала на нее. Если бы не абсурдность самой идеи, она подумала бы, что испытывает бабах, о котором говорил Гарри: в животе щекотало, кожа горела, температура явно повышалась на несколько градусов. Она начинала думать о том, как близки их тела во время танца, как мало надо, чтобы преодолеть разделяющее их расстояние и оказаться в его объятиях…
Полли была обескуражена. Ей потребовались месяцы, чтобы сблизиться с Гарри, а непреодолимого влечения к нему она так и не испытала за все время романа. Почему же теперь ее тянет к практически незнакомому человеку?
Пора обуздать нелепую фантазию. Лиэм — всего лишь ее партнер по танцам, между ними нет и не должно быть ничего личного. Ее сердце уже было растоптано, она не подпустит к нему никого, пока не выстроит надежную линию обороны. Чтобы больше никто не смог обидеть ее так, как Гарри.
Все шло прекрасно до субботы — дня свадьбы-которой-не-будет.
У Лиэма появились дела, поэтому он перенес тренировку на вечер. Но Полли сказала друзьям, что занята на репетиции весь день: не хотелось терапевтических встреч и вымученно бодрых разговоров о чем угодно — кроме того, о чем все на самом деле думают.
В попытке убить день она устроила в квартире генеральную уборку. Длинные резиновые перчатки надежно закрывали запястья. Подобной глупости она больше не сделает. Став старше и умнее, Полли научилась видеть во всем только позитив. Даже если в стакане лишь капля мутной жидкости, для нее он скорее полон, чем пуст. Есть за что благодарить судьбу: крошечная, но собственная квартира, престижная, хоть и временная работа, любящие заботливые друзья.
Полли едва дождалась репетиции, на которой Лиэм собирался учить ее фокстроту. Она надеялась, что разучивание и бесконечное повторение новых движений не оставит в ее голове места для несвоевременных мыслей.
Лиэм ничего не сказал, когда она вошла в студию, — не знал или не хотел бередить душевную травму. Полли удавалось сохранять улыбку, пока не раздались первые аккорды. Господи, почему он выбрал именно эту мелодию?
Лиэм незаметно наблюдал за Полли. Она беззвучно плакала. Слезы собирались на ресницах и тихо скатывались по щекам. Что случилось? Он не заставлял ее делать что-то более сложное, чем в прошедшие дни.