— Вам удалось придумать идею детской программы? — спросил он, когда они уселись за маленький стол.
— Я над этим работаю. А вы встречались с продюсерами?
— Ожидаю ответа, — сказал Лиэм и вдруг умолк.
Кажется, Полли догадалась о причинах его скрытности.
— Я никому не скажу. Я знаю, как опасно обнародовать потенциальную сделку раньше времени.
— Верю. Наверное, я реагирую на все это слишком остро…
— Непросто строить карьеру с нуля, когда вы уже побывали на самом верху. Особенно когда за каждым шагом следит столько людей.
— Мне как-то не по себе. Вроде бы надо благодарить судьбу за еще один шанс, но обидно начинать сначала, как будто все, чего я добился в прошлом, не считается.
— Вас не забыли, Лиэм. Люди болеют за вас.
— Возможно. Но пресса коварна. Сегодня вас любят, а завтра вы — козел отпущения. — Он пожал плечами. — Есть несколько человек, которые ждут моего провала.
— Не дождутся.
Искренность Полли тронула его сердце. Она верила в него, возможно, больше, чем он — сам в себя.
— Обидно только, что вам в конкурсе досталась партнерша, которая не умеет танцевать.
— Вы умеете, Полли.
— Не льстите мне. В детстве я мечтала заниматься балетом, но отец не разрешил. Сказал, я слишком неуклюжа. — Она спрятала мелькнувшую в глазах обиду за улыбкой. — Но я очень постараюсь, чтобы вам не пришлось краснеть за меня, Лиэм.
— Вероятно, фокстрот — это не ваше. Ча-ча-ча получается гораздо лучше.
— Я не напрашивалась на комплимент.
— А я не сделал бы его, если бы вы напрашивались. — Лиэм снова процитировал «Грязные танцы»: — «Больше никто не поставит Полли в угол».
На этот раз ее смех был искренним.
Лиэм давно не чувствовал себя так хорошо наедине с женщиной. Он подумал, что, несмотря на горький опыт, мог бы влюбиться в нее. Но он видел, как она сейчас уязвима. Может быть, его чувства к Полли были взаимны, но она была из тех, кто строит гнездо, а его будущее представлялось туманным. Через пару месяцев судьба могла забросить его далеко. Ради них обоих он не смел переступить черту.
— Смешно спрашивать сластену, хочет ли он попробовать шоколадное печенье, — сказала Полли, убирая со стола тарелки и разливая кофе. — Угощайтесь.
Сдоба оказалась на удивление вкусной.
— Скрытый талант, мисс Адамс?
Полли махнула рукой:
— Люблю готовить. Обычно в четверг вечером пекла такое угощение для всей команды «Калейдоскопа». В пятницу мы собирались в телестудии для предварительной записи и называли это днем шоколада.
Ее улыбка снова стала слишком радостной, и Лиэм понял, что она скучает по друзьям. Однако Полли подмигнула ему: