Василий замолчал. Начался бой. Нескончаемая стрекотня пуль, взрывы гранат один за другим гулким эхом разносились по всему подземелью. Выстрелы становились всё громче, а вспышки трассеров и взрывов всё ярче. Бой надвигался на нас.
— Вот и мы сгодимся, Владимир Святославович. А вы боялись пропустить самое главное. У нас от войны нигде не спрячешься. Она сама приходит.
Проходчик предупредил меня, что геройство не по нашей части, брать языков нам не нужно, если враги выйдут на нас, то стреляем на поражение.
— Here! Come here! Fuck! — вдруг раздалось в двух шагах от нас.
Мы с Василием едва успели упасть на бетонный пол и направить стволы автоматов в дверной проём, как нас ослепил яркий свет фонаря. Несколько очередей раздалось одновременно. Свет сразу погас, вернулась темнота. В установившейся тишине я услышал стон Василия. Посветил на него фонариком и ужаснулся. Вся грудь паренька была в крови. Он посмотрел мне в лицо, хотел сказать что-то, но из уст сорвался только последний вздох. Я прикрыл его остекленевшие глаза ладонью. И только потом перевёл луч фонаря на вход. На пороге комнаты лежали два тела. Одно неподвижно, другое корчилось от боли. Я встал и подошёл к раненому. Он был в маске. Мне хотелось посмотреть в глаза убийце Василия, прежде чем нажать на курок. Я нагнулся и сорвал с него чёрную маску. Под ней было искорёженное болью чёрное лицо. Сначала мне подумалось, что это сажа, маскировка, боевой раскрас, как у Рэмбо. Но приплюснутый нос, пухлые губы и большие белки глаз не оставляли сомнения, что передо мной — негр.
Чёрные ниндзя бесшумно выплыли из темноты. Не произнеся ни слова, изъясняясь непонятными мне жестами, они схватили раненого негра под руки и поволокли по направлению к выходу. Трупы проходчика и убитого нами врага тоже прихватили с собой.
Из лаза на дневной свет вынесли много тел. Раненых сразу грузили на машины «скорой помощи» и отправляли в больницу, а убитых раскладывали на земле в две линии: наших — справа, врагов — слева. Наша линейка оказалась в три раза меньше.
Я даже не успел взглянуть на хвалёного Змея, его вместе с другими пленными быстро забрали представители госбезопасности.
Монгол долго говорил о чём-то с командиром спецназовцев, а потом подошёл ко мне:
— Жалко Василия. Отличный парень был. Вечером заеду к его отцу. Сына я ему, конечно, не верну, но материально старик ни в чём нуждаться не будет. Василия мы представим к ордену, посмертно. Кстати, тебе, князь Владимир, тоже награда полагается. Ты далее не представляешь, кого подстрелил!
— Догадываюсь. На обмен Данилы пленных хватит?