— Это уже совсем неприлично! — сказала одна первокурсница другой, неодобрительно оглядев нас с Андером.
Я просто усмехнулась, а на его лице расцвела глумливая улыбка. Он повернулся к девицам и предложил им:
— Эй, мелкие! Хотите, я и вас зацелую?
Послышалось возмущенное девичье фырканье.
— А что? — тут же нахально заявил мой друг. — Мне не сложно!
Первокурсницы поспешили спрятаться за дверями общежития.
— Сударь, нехорошо пугать юных наивных девиц! — чопорно сообщила я.
— А нечего было подсматривать за нами и осуждать то, чего они еще не понимают! — шепнул мне он. — Да-да! Они подсматривали за нами в дверную щель, а потом вышли и решили высказаться! А ты ничего и не видела!
Потом меня чмокнули в нос, махнули рукой напоследок и подтолкнули к входу в общежитие.
В передней сидела гномка. Увидев меня, она флегматично кивнула и уткнулась в газету. Тут же меня поймали девчонки из группы. Пришлось переговорить с ними.
Вернулась я, когда Йена уже сладко спала, а Лисса писала конспект. Толком не поговорив с ней, я улеглась спать.
Утром собиралась с особой тщательностью, не забыв прихватить с собой средство от похмелья для Андера.
Он стоял у общежития, а с ним рядом были Лейс, Дарин и Осмус. Вид у всех четверых был глубоко несчастный. Нелика поспешила к Дарину.
— Хорош! Нечего сказать! А я вчера говорила, что чрезмерное употребление вина вредно!
— Не жужжи, пчелка моя голубоглазая! — Дарин притянул полуэльфийку к себе.
Остальные тоже разбились на пары, только Элана пошла впереди в гордом одиночестве.
— Вот, — тихо заметила я, — а ты говорил, что это Зиле трудно будет подобрать кавалера!
— Ну ошибся я, с кем не бывает?! — буркнул Андер, избегая моего пристального взгляда.
Я решила, что больше не буду его мучить, и достала из кармана фартука склянку с нужным зельем.
Он откупорил ее, понюхал и выразительно скривился:
— Запах просто отвратительный!
— Говорят, на вкус еще хуже! — поведала ему я, а про себя подумала: «О составе тебе лучше вообще не знать!» Вслух скомандовала: — Пей! Проверено — полегчает!
— На ком проверено? — с опасением поинтересовался Андер.
— На батюшке моем, да и дядюшке Олаву тетушка Марита частенько готовит это чудное средство, ведь дядя очень любит посидеть в таверне с бывшими сослуживцами.
Покосившись на меня, Андер выдохнул, зажал нос двумя пальцами и залпом выпил снадобье.
— Мерзость! — сообщил он.
— Зато помогает.
Впрочем, это Андер оценил уже спустя пару лирн, когда мы поднялись на второй этаж академии. Изменения были, что называется, налицо. Синеватая бледность сошла, да и сам он заметно оживился.