Зря я все это затеяла.
Нахлынувшая прошлым вечером волна оптимизма тактично схлынула туда, откуда пришла, оставив после себя нарисованную на мокром песке циничную усмешку реализма. Нужен ли мне еще один вечер тягостного молчания и обрывочные разговоры ни о чем, лишь бы замаскировать неловкость? Подписанный накануне договор несколько остудил мой романтический пыл и галькой отрикошетил по стеклам розовых очков – в радужной оправе красиво блестели осколки.
Дэлл – привлекательный мужчина, но чужой и совершенно не желающий сближения. Тогда к чему все это?
Уберу я лучше вещи Саймона в шкаф и не буду никому звонить. Налью себе чаю, почитаю журнал мод за позапрошлый месяц, сделаю вид, что всё по-прежнему. Друг никогда не узнает, что я ни разу не надела присланное, а Дэлл не расстроится, если его телефон этим вечером промолчит.
Зашумел поставленный на плиту чайник; солнечные лучи осветили дальнюю стену и сваленный на кровати ворох вещей. Я принялась сооружать бутерброд.
А через несколько минут зазвонил мобильник.
На экране высветился знакомый номер без имени. Я вздохнула, несколько секунд слушала звуки мелодии, затем, пересилив себя, нажала «Ответить».
– Алло.
– Здравствуй, Меган.
– Здравствуй, Дэлл.
– Как твои дела?
– Всё в порядке.
Возникла неловкая пауза, живо напомнившая вчерашний вечер.
Зачем звонишь? Из чувства вины?
В трубке вновь заговорили:
– Хотел узнать, ты уже освободилась?
От жизни – пока еще нет.
– Да, освободилась. Вот только… – я замялась, глубоко вдохнула, бросила взгляд на пакеты с одеждой. – …Я так и не придумала, куда можно пойти, поэтому, может, сделаем перерыв?
Звучало так, будто мы провели вместе по крайней мере года два, просыпаясь и засыпая в одной постели, и надоели друг другу до зубной боли.
Дэлл не смутился и, к моему раздражению, не ответил «отличная мысль», а вместо этого снова удивил:
– У меня есть одна идея. Я подъеду через час, хорошо?
Ответить бы «нет», да вот только кто-то чужой, орудующий моим языком, уже выговорил:
– Хорошо.
Он дал отбой.
Вот черт! Стукнуть бы себя по лбу. Куда меня несет? К новым разочарованиям? Неужели жизнь совсем не учит? Десять минут назад я приняла решение сидеть дома, а теперь почти с восторгом смотрю на обновки!
Но ведь там такие классные джинсы с золотыми пряжками… И ты так хотела попробовать новую тушь.
Я насупилась, пытаясь сдержать совершенно неуместную, на мой взгляд, радость.
Кто и для кого стал проклятием?
– Ты любишь кино?
Солнце позолотило пластик приборной панели, бросило блик на серебристые часы на запястье и застыло на щетках-«дворниках». Он притягательно пах; я сидела, словно пес, старающийся не смотреть на жирную мясную кость в чужой тарелке.