— Понимаю, ты… вот что, как это по-русски, я уже забывать стал, «не парься», скажи лучше, людей нанял э-э… стощяих?
— Да, с этим проблем нет, бойцы не в курсе, я заплатил им предоплату.
— Пойдём, завтра в ночь у меня обратный вылет. Я приехал… под другой фамилией…
— Умно. Брат, Крис, глазам не верю, ТЫ!!!
Друзья обнялись, похлопав друг друга по плечу. Зимовский был действительно рад встречи с однополчаниным по легиону, равно как точно такой же радостный блеск заметил во взгляде обычно скупого на эмоции немца.
— Пойдём, я обрисую план действий по дороге.
— Это то, что мне не хватало, — ослепительная европейская улыбка осветила суровое лицо Кристиана.
— Мне тоже, Крис, мне тоже…
* * *
Когда Рязанцевой сообщили трагическую весть о гибели её отца, Лика к тому времени уже приняла окончательное решение уволиться из московской больницы для заключенных в закрытую мужскую тюрьму в Соль-Илецке и даже успела сделать пару нужных звонков тем, кто смог посодействовать в её скорейшем переводе. Начальник убойного отдела Георгий Романович Орлов, с присущими в такой ситуации бесстрастными интонациями должностного лица при исполнении, выдержав формальную паузу, проинформировал Лику о смерти адвоката, то услышал в ответ лишь гробовое молчание. Посопев в трубку для проформы, Орлов выдавил из себя пару-тройку дежурных фраз, велел гражданке Рязанцевой явиться в морг для опознания трупа и поспешил отключить связь, так как больше всего на свете он ненавидел подобные щекотливые моменты.
На опознании Анжелика упала в обморок, а потом долго и безутешно рыдала, громко цокая зубами о стакан с водой, оплакивая не только смерть отца, бывшего мужа, но и свою горькую судьбу, преподносящую молодой женщине удар за ударом…
— Пришло… значит пришло время перемен…
* * *
— Будет тебе Круглый, Алекс, — вслух произнёс Зимовский, подмигивая Розенкранцу, когда они, добравшись до места «Х» на арендованной фуре, преднозначенной для крупногабаритных перевозок, спрыгнули на землю, вдыхая свежий утренний воздух. Дмитрий заранее узнал маршрут, по которому повезут Виталия. Белов настолько был одержим Смолиным, что на пресечение его побега был брошены все силы, как мыслимые так и не мыслимые, так что, о том, что есть опасность побега Круглова никто даже и не думал — его конвой был стандартным.
— Нервничаешь? — поддел друга Розенкранц, надевая перчатки.
— Иди ты, — Зимовский холодно блеснул серыми, со стальным отливом глазами в прорези маски.
— Минут сорок на подготовку у нас есть, они редко выходят из графика.
— Добро, — Кристиан обошёл фуру с обратной стороны и, стукнув по фургону, распахнул двери.