— Мы что, всерьез полетим? — с большим сомнением в голосе спросила Роська.
И я сказал недоверчиво:
— Неужели вы сами его построили? Вот так просто взяли и построили?
— Ну, не просто. Дядя Фаддей ведь опытный.
— Все равно. Это же настоящий самолет!
— Но ведь и мы настоящие, — улыбнулся Максим.
— Ну, все-таки сами — самолет…
— Все на свете делается чьими-нибудь руками, от посуды до паровозов…
— А где он раньше стоял? Ну, пока вы строили?
— Здесь и стоял. Вы же сто лет уже сюда не заходили…
— И мы полетим?! — прервала нас Роська.
— Полетим мы с Листиком, а ты останешься на земле. Будешь нам платочком махать.
Это прозвучало как-то… жестоко. И вообще, что-то Максим сегодня на нее рычит. Может, они с утра поссорились? И тут я понял, что Максим с ней так разговаривает специально, чтобы Роська обиделась и не просилась с нами, потому что он за нее волнуется. Так Роська и сделала.
— Очень нужен ваш самолет!
Она отвернулась, и темные глаза ее заблестели. И я почувствовал, что если полечу сейчас с Максимом, а Роська останется, то мне потом будет страшно неловко и в дружбе нашей что-то нарушится. Поэтому я все-таки сказал:
— А почему Роське нельзя лететь?
— Нельзя, — строго ответил Максим. — Это опасно.
— Я не боюсь! — встрепенулась Роська.
— Ежику понятно, что не боишься, — начал раздражаться Максим, — но самолет рассчитан максимум на двух человек. На двух! Понятно?
С этим, конечно, не поспоришь, но Роська робко возразила:
— Так ведь это, наверное, на взрослых, а мы-то маленькие.
— Там всего два места. Ты считать умеешь?
— Да чего там, — буркнул я. — Потеснимся. Мы с ней на одно сядем.
Максим смерил нас обоих долгим взглядом и вдруг рассмеялся:
— Ну вы даете! Водой не разольешь!
Испытания «Ласточки» были назначены на следующий день. Дядя Фаддей сказал, что сначала полетит один, а потом нас покатает.
Утром, пока в Центре шла планерка, мы выкатили «Ласточку» из ангара и кое-как дотащили до Холмов. По дороге нас встретил Леша Смелый, который, как всегда, опаздывал. Он не очень удивился. Сказал только:
— Ничего себе игрушка! Где вы такую откопали?
— Максим сделал, — как можно спокойнее ответила Роська.
— Ну-ну, — усмехнулся Леша и потрогал пропеллер. — Надо же, совсем как настоящий!
И пошел дальше.
Дядя Фаддей догнал нас у Зеленого холма. Он старый, глаза у него всегда уставшие, и на лице глубокие морщины. Но сейчас мне казалось, что он помолодел лет на двадцать: так ловко он совсем управлялся, говорил без умолку и то и дело улыбался.
— Ох, волнуюсь я, — сказал он, надевая пилотский шлем с «ушами», который принес с собой. — Сто лет не летал.