Всему причиной был его дед. Он у Лойко еще не старый, он веселый и сильный. Свой гончарный круг дедушка крутит так ловко, что Лойко давно решил тоже стать гончаром. Вот как раз недавно исполнилось Лойко десять лет — пришло время выбирать ремесло, которое станет его на всю жизнь. Конечно, из-за голода дед, как и все, ослабел, но все равно не поддавался болезням и напастям. «Все, — говорил, — образуется. Солнце и Дождь не оставят нас». А вчера вдруг уронил на пол свой новый горшок. И даже поднимать осколки не стал, отвернулся, но Лойко успел увидеть, что дед плачет.
— Чувствую я, сынок, — сказал он хрипло, — тебя отправят к Богам за милостью.
И за весь день дедушка не проронил больше ни слова.
Конечно, это большая честь, если отправят его, Лойко. Это значит, что Отцы и все племя признает, что он ведун, ведь только ведуны говорят с Богами. И он, Лойко, сын Зое, самый достойный из всех. С плохим человеком Солнце и Дождь не будут разговаривать, даже на порог своего Небесного Дома не пустят! Он спасет свой народ, о нем сложат песню и будут петь ее детям.
Но вместе с чувством гордости навалилась на Лойко черная тоска. Уйдя к Богам, он никогда, никогда больше не прикоснется к жестким дедовым рукам, не сможет больше замешивать для него теплую красно-коричневую глину. Лойко больше не будет играть со своей маленькой Танкой, не увидит, как из котенка она вырастет в настоящую взрослую рысь — священное животное анулейцев. Он больше никогда, никогда, никогда не почувствует на своей лохматой голове тяжелую, горячую руку деда, а свою уже никогда не запустит в густую Танкину шерсть. Не прикоснется к огромным гладким валунам в старом городе. Не поймает на себе быстрый взгляд черноглазой соседки Олы. Не увидит, как отражается в капле росы паутинка. Не пробежится босиком по священной дороге. Не научится у своего друга Ботко делать свистульки из стручков акаций. Не полежит больше на бугорке с особенной шелковой травой — маминой могиле. Не увидит быстрый ход облаков в ветреный день. А ему еще надо успеть достроить город из разноцветных камней и отыскать в лесу цветок папоротника… Но самое главное — мама. Ведь если он уйдет сейчас к Богам, вместе с ним умрет и мамина энко. Как Киро умер, не оставив детей. Его одного, его, Лойко, оставила на земле красавица Зое, а если он уйдет к Богам, у него уже не будет детей, и мамина энко не сможет возродиться в следующих поколениях. Конечно, тело ее дало жизнь цветам и травам, что растут на могиле, но энко, душа Зое, умрет без Лойко навсегда. И энко дедушки тоже, ведь, кроме Лойко, у него никого нет.