Не менее тяжелыми, чем свинец перегрузок, были испытания в сурдокамере – днями и неделями в полном одиночестве и в безмолвии. Казалось, что тут такого: сиди себе в тишине и покое и выполняй все предписания врачей-экспериментаторов. Но нет же, после долгого сидения в «научном карцере» даже у самых стойких кандидатов в космонавты возникали серьезные нарушения в восприятии окружающей реальности. Одним казалось, что стены сурдобарокамеры сдвигаются, у других возникает ощущение, что изолированный отсек вращается с бешеной скоростью, третьи говорят, что контрольная приборная панель плавится от огромной температуры.
А после сложнейшего испытания снова – постоянные изнурительные медицинские процедуры, исследования, заборы крови, желудочного сока через зонд, бесконечные электрокардиограммы и электроэнцефалограммы. Датчики биометрического контроля крепились к телу обычным клеем «БФ», а потом отдирались с кровавыми клочьями кожи.
Испытания на выживание в тайге при минус сорока или в безводной пустыне под палящим безжалостным солнцем и температуре в тени (а где ж ее взять-то, эту тень?) плюс пятьдесят пять! И вокруг на сотню километров, что в тайге, что в пустыне – ни души. И нужно выживать, имея лишь стандартную экипировку. А тесты на выживание в море в скафандре в спускаемой гермокабине? Жара под пятьдесят, влажность – сто процентов. На волнах – укачивает, постоянные тошнота и рвота. От вида и запаха пищи – выворачивает попросту наизнанку. Пульс – около двухсот ударов в минуту, дальше – только инфаркт миокарда. И все же космонавты выдерживали эти чудовищные нагрузки.
Выдерживал их и Юрий Савин. Хотел героизма? Получай теперь по полной!
О какой романтике космоса может идти речь, когда при перегрузках на центрифуге глаза застилает багровый туман, а грудную клетку расплющивает стальная плита с полтонны весом. А руки и ноги наливаются свинцом. И уже просто нет сил отвечать на вопросы оператора, управляющего центрифугой. Но нужно продолжать очередной эксперимент.
На секретном заводе космонавты проходили так называемый холодный тренаж в сферической кабине первого в мире пилотируемого космического корабля. Изучали «Восток», что называется, до винтика, до последней заклепки.
И вот подошло время выпускных экзаменов на первую в мире специальность космонавтов.
* * *
Юрий Савин отчаянно трусил, словно студент-первокурсник перед суровым, убеленным сединами профессором. Изначально экзамены были назначены на 17–18 января 1961 года, но из-за всех этих «американских подарочков» в виде ручных обезьянок и атомных бомб первый выпуск космонавтов пришлось перенести на более поздний срок. Но после категоричного приказа Василия Сталина программу подготовки еще более форсировали.