На мои крики пришел молодой человек, который даже не стал входить ко мне в комнату, а остановился у стеклянной стены.
– Эй, вы! – гневно выкрикнула я ему. – Выпустите меня немедленно! Вы не имеете права меня здесь держать!
Юноша улыбнулся мне, пугая своим сочувственным взглядом.
– Не стоит беспокоиться, госпожа Родионова. Я вам не причиню никакого вреда. Я сейчас принесу вам еды, время обеда.
– Обед?! Сколько времени я уже здесь? – вырвалось у меня.
Я в шоке воззрилась на юношу за стеклом. Он был кареглазым и темноволосым, с легкой щетиной на скулах. Белый халат на угловатой фигуре выглядел неряшливо. Надпись на его бейдже была сделана на английском языке. Правда, вместо привычного имени рядом с фотографией была цифра и пара латинских букв. Куда же я попала? Я придирчиво оглядывала молодого человека примерно двадцати лет. Практически мой ровесник. Мне двадцать пять, хотя я и выгляжу моложе. Он держал в руках планшет стального цвета, из нагрудного кармана торчала ручка. С виду обычный врач-интерн, вот только помещение указывало на то, что я не в больнице, не в частной клинике, а в подвале. Может, так казалось из-за отсутствия нормальных окон? Но на психику давило все, что окружало меня, а еще и странная стерильность.
– Двадцать часов, – безмятежно отозвался юноша.
– Почему меня здесь держат? Почему дверь закрыта?
Вопросы сыпались из меня, в голове роились страшные мысли, и хотелось оказаться дома, на своем родном диване, перед телевизором. Хотелось очутиться там, где тепло, спокойно и все понятно.
– Вы участвуете в правительственном эксперименте. Так что, как понимаете, искать вас точно никто не будет. Да и нет у вас никого, мы проверяли.
Я попятилась от стеклянной двери, глядя на доверительную улыбку юноши. Эксперимент? Правительственный эксперимент? Я стала лабораторной мышью? Так просто? Взяли, не спросив, украли, и теперь будут ставить на мне опыты?
– Вы не имеете права! Я не хочу участвовать ни в каком эксперименте!
Я хотела кричать, но голос осип. Я жалобно скулила, отходя от бессердечного чудовища в облике «заучки». Вот только теперь я поняла, что такие, как он, самые страшные люди – фанатики своего дела.
– Но вы не расстраивайтесь, Кристина Анатольевна! – с успокаивающими нотками в голосе обратился ко мне юноша, а у меня сердце в пятки ушло.
Они знают, как меня зовут. Вдруг я вспомнила, что в сумочке были мои документы! Ну точно, они теперь обо мне знают все! Даже где я живу, и ключ от квартиры тоже у них!
Юноша грустно вздохнул и ушел куда-то по коридору, а я прижалась спиной к стене, пытаясь осознать в какую яму угодила. Мне из нее не выбраться. Как наше правительство может такое допускать? Меня даже не спросили. Почему я? Ведь найдутся те, кто за деньги даст добровольное согласие. Почему я?