Тут отворилась дверь, и вбежал коротенький человек с головой, похожей на свернутого ежа, — тот самый, которого еще в первый приход заприметил Нешатов. Вид у него был свирепый.
— Какого черта, заснули вы, что ли? — крикнул он, но, увидев постороннего, осекся.
— Знакомьтесь: Юрий Иванович Нешатов, — сказал Ган.
Коротыш взглянул на Нешатова с сердитым восторгом:
— Встреча с вами для меня событие. Малых.
Фамилия прозвучала отрывисто, как брань.
— Руслан Сергеевич, — с улыбкой подсказал высокий в углу.
— В тысячный раз прошу меня этой собачьей кличкой не звать. На тысячу первый — стреляю.
— Пророк или поэт в своем жанре, — сказал Полынин.
Магда рассмеялась. Малых сердито к ней повернулся:
— Хихоньки-хахоньки, а работа стоит. Сколько процентов сегодня?
— Еще не подбили. Судя по всему, меньше восьмидесяти.
— Дерьмо, — быстро отозвался Малых.
— Товарищи! — взмолился Ган. — При даме.
— Ничего, я привыкла.
— Прошу прощения, Юрий Иванович, — сказал Ган. — Вы можете о нас подумать бог знает что, там Картузов, тут Малых...
— Ничего, я тоже привык. Только я ничего не понял. Что здесь происходило?
— Магда, может быть, вы как автор работы объясните Юрию Ивановичу, что к чему?
— Вовсе я не автор. Это мы все...
— Скромность девичья, — заметил Полынин.
— Вы не девушка, вот и объясняйте! — огрызнулась Магда.
— Я здесь вообще на птичьих правах.
— А идея унификатора разве не ваша? — ревниво спросил Малых.
— Ну, идея... Идеи, как говорят, носятся в воздухе. Слава богу, вопрос о научном приоритете, такой модный четверть века назад, снят с повестки дня. Научное половодье, информационный взрыв. Никто не успевает читать, все только пишут и часто пишут одно и то же, хотя в разных обозначениях. Творим не мы с вами, творит время. Бессмысленно спорить о том, кто первый сказал «э!».
— Однако... — начал было Толбин, но смолчал.
— Ну вот, а вы спорите, кому рассказывать, — примирительно сказал Ган. — Расскажите вы, Игорь Константинович, как старший и авторитетнейший.
— Выступить в привычной роли главного брехуна? Согласен. Только давайте сядем, я люблю брехать с комфортом.
Все уселись.
— Борис Михайлович! — жалобно воззвал Малых.
— Хотите курить? Бог с вами, курите, разрушайте свое здоровье. О моем я уже не говорю.
Малых закурил, к нему присоединились Полынин с Нешатовым. Ган сокрушенно глядел на голубые облачка дыма. Полынин выпустил дымовое кольцо, проткнул его другим, другое — третьим, перекинул ногу на ногу и заговорил:
— Начнем ab ovo, то есть с яйца, как говорили римляне. Из чего, между прочим, следует, что для них вопрос: что было раньше, курица или яйцо? — не существовал. Раньше было яйцо.