— То мертвые.
Полынину вдруг пришла в голову шальная мысль рассказать о Надежде, но он сразу же ее отбросил.
— Мертвые оживают, — задумчиво сказала Даная, — а живые становятся живее, когда мы о них говорим.
— Новая точка зрения, — усмехнулся Полынин, — но на сегодняшний вечер я готов ее принять. О ком вы хотите говорить?
— О разных людях. В частности, о Нешатове. Какого вы мнения о нем?
— Трудно сказать. Человек для нас новый, я его еще до конца не понял. По-видимому, дельный инженер. Способностей к теоретической работе пока не видно. Усидчивость незаурядная.
— Я не о деловых качествах, а о личных. Что он за человек?
— Сложный. Замкнутый. Обидчивый. Чем-то и кем-то обделенный.
— Вроде вашего, теперь моего, Чёртушки. Как, по-вашему, он честный человек?
— Я любого человека считаю честным, пока он мне не доказал противного.
— Правда, что он сидел в тюрьме? А потом долго был в психиатричке?
— Первый раз слышу. А откуда у вас такая информация?
— От Феликса Толбина.
— Вероятно, правда. Он обычно сообщает достоверные факты.
— Кстати, какого вы мнения о Феликсе? Давайте уж и его оживим.
— Феликса я знаю лучше. В целом я о нем высокого мнения. Исполнителен, вежлив, точен. Правильная речь, в наше время это редко встречается, особенно среди молодежи.
— А как по-вашему, Феликс красив?
— Ну и вопрос! Об этом вам судить, вы женщина.
— Как женщина я на него не резонирую. Не мой диапазон волн. Объективно красив, но это красота не нашего времени. Щеки розовые, зубы белые-белые, волосы русые-русые. Как будто его старинный художник писал за деньги, желая польстить.
— Это вы верно подметили.
— А что? Я не такая глупая, как кажусь.
— Вы мне никогда не казались глупой.
— Просто вы меня не замечали. Теперь я у вас отметилась. Ладно, хватит оживлять Феликса. Пойдем дальше. Илья Коринец?
— Полная противоположность. Феликс гладок, обходителен. Илья угловат, строптив, весь в колючках. Человеческий кактус.
— А за что он не любит Фабрицкого?
— Ему кажется, что Фабрицкий недостаточно занят его судьбой. И зря: Фабрицкий занят его судьбой ровно настолько, насколько нужно. Может быть, есть элемент зависти: Илья считает себя неудачником, а Фабрицкий — олицетворение удачи.
— А вы знаете, что Илья безнадежно влюблен в дочку Фабрицкого, Машу? Вчера он узнал, что Маша выходит замуж. Немудрено, что он психует. Может быть, его раздражение против Фабрицкого с этим связано.
— Возможно. Я не знал, а то не был бы так бестактен. А что за девушка Маша?
— Вы, оказывается, способны на человеческие вопросы. Маша — прелесть. Александр Маркович в девичьем варианте. Очень спортивная, как и вся семья. Все четверо — теннисисты. И он, и Галина Львовна, и Гоша, и Маша. Высокой прыгучести. Я их видела на теннисном корте. Четыре крылатых Пегаса.