Люди умеют укрощать огонь. Они закидывают костры землей…
Старый дракон распластался на этой земле, мягкой и мокрой после дождя, и закрыл глаза.
ПОЙМАТЬ ЕДИНОРОГА
Я не видел его много лет и уже не думал, что когда-нибудь увижу. В памяти так прочно сидел былой образ – благородная седина, перстни на пальцах, расшитый золотыми нитями плащ, – что я едва узнал его в нищем оборванце, который бежал к охотничьему привалу и, размахивая руками, кричал:
– Единорог! Единорог!
Никто не обратил на него особого внимания – мало ли тут шляется странных типов, похожих на безумцев. Только один охотник лениво спросил:
– Что «единорог»?
– Единорог вышел из леса!
Раздался дружный хохот.
– Говорю я вам, гляньте вон туда!
Тот, кто соизволил повернуть голову, перестал смеяться. Вдали, на пригорках, и вправду маячило что-то белое.
– Лошадь – бесхозная, что ли?
– Там, поди, хозяин рядом.
– Какой хозяин? Там троп через лес отродясь не было. Заблудилась скотинка…
– Да никакая это не лошадь, – не унимался оборванец. – У него рог! Не верите – посмотрите сами!
Конечно, единорога сразу скинули со счетов, но живые лошади в этой глуши ценились не меньше мертвых тигров. Мужчины поднялись со своего привала и, прихватив веревки, направились к лесной опушке. Кто-то остался охранять пожитки, но я не был в их числе. Мне стало любопытно. Нищий сновал среди охотников, подпрыгивал, размахивал руками. На мгновение наши глаза встретились, и он отшатнулся. Не узнал, но почуял – как один маг другого. Я молча коснулся перстня на своей руке, и оборванец усмехнулся одним уголком губ – видимо, вспомнил.
Мы шли быстро, кто-то перешел на бег. И наконец увидели за редкими соснами белую лошадь с отростком на лбу.
– Неужто правда? – послышался изумленный шепот.
– Я же говорил! – торжествующе сказал нищий.
– А вдруг ты врешь? Сейчас умельцы на ярмарках кого только не показывают – и русалок, и дракоэльфов. Прилепили клык шерхата к коню – и все дела…
– Тсс, – шикнул охотничий голова и кивнул в мою сторону. – Что гвалт подняли? Среди нас волшебник, пусть он и скажет.
Я кивнул и вполголоса объявил:
– Да, это единорог.
Потом я долго спрашивал себя, смог бы я соврать ради него. Наверное, смог бы. Но не пришлось: перед нами действительно стоял чудесный зверь, у самой кромки Чаролеса. Я видел одного единорога в Эсмонде, и запомнил, как это – ощущать его силу всей кожей, чувствовать покалывание в пальцах от одного только взгляда золотистых глаз.
– Давай аркан, – одними губами сказал раскрасневшийся голова. – Хоб, ты подойди сзади.
Грузный Хоб с веревкой в руке принял охотничью стойку и почти что легко сделал шаг вперед. Но оборванец схватил его за рукав.