В общем, дело было годика три назад. В то утро я вел беседы со своим Птахом. Я подобрал его больным птенцом в лесу, выходил и в итоге получил на редкость неприглядное создание: серое, встопорщенное, с жалкой метелкой вместо хвоста. Кроме того, глупая птица то ли не могла определиться, к какому виду себя отнести, то ли напрочь это позабыла. Время от времени Птах выдавал:
– Карр! Каррр!..
И я уже решал было, что он ворон, но за этим следовало:
– Чик-чирик! Чик, чик…
– Птах, – учил я его, – ты уж выбери себе что-то одно. Не то залетит к тебе женушка-соловушка, а ты ее своими «каррами» до птичьей икоты доведешь…
…Ох, простите, что-то я отвлекся. Так вот. В то утро, когда я наставлял своего Птаха, ко мне зашел один человек. По виду сразу было ясно: покупатель не ахти. Одежка бедная, сапоги прохудились. Я только собрался спросить: «Чем могу помочь?», как он с разбегу:
– Мне нужно перо феникса.
– Ха, – ответил я, – а больше ничего не желаете? Голову тролля на блюде или драконье сердце в золотой оправе?
Он подошел ко мне ближе, и я заметил, что его глаза блестят, как у больного.
– Нет, вы не поняли, я не требую настоящее перо. Мне нужна вещь, которая его заменит.
– Подделка? – уточнил я.
– Да, подделка. Не нужно сильного сходства – пусть только светится, будто полыхает пламенем. Я заплачу, сколько скажете.
Я подумал немного, потом сказал:
– Допустим, такую штуку я достану. Только кто в нее поверит?
Мой посетитель вздохнул и тихо произнес:
– Ребенок.
Наверное, я тогда уж слишком пристально на него глянул. Нет, вы не подумайте, я никогда не сую нос в дела своих покупателей. Но все же любопытно, согласитесь: зачем устраивать такой маскарад для сопливой мелюзги, которой конфету дай – и уже счастье?
Человек поймал мой взгляд и вспыхнул. Потом снял с себя грубые перчатки, кинул их на прилавок и показал свои руки. Пальцы были черными, словно обугленными. Меня аж мороз до костей пробрал – моровая гниль!
– Я умираю, – спокойно сказал он. – Но не хочу, чтобы моя маленькая дочь это понимала. Она и так уже потеряла мать. Я скрывал от нее, как мог, но она все-таки увидела мои руки и испугалась. Пришлось сказать ей, что я – тайный летописец и записываю вехи истории не чем-нибудь, а пером феникса. Поэтому и обгорают мои пальцы, но боли я не чувствую. Конечно, моя малышка пришла в восторг и захотела увидеть это перо. С каждым отказом она все больше обижалась и все меньше верила… Вот почему мне нужна такая странная подделка.
Мне не следовало спрашивать, но я все-таки спросил:
– А потом?
– Потом, когда мне станет совсем худо, ее заберет тетка. Но пока что…