— Я, капитан Леонард дель Кастильо, стану доктором Джоном Фредериком Найтингейлом. И да будет так. Далекий раскат грома подтвердил его чудовищные слова. Нет!
Никогда не быть этому, я лучше умру, но не стану заложником чужой тюрьмы! Моя отчаянная решимость не прошла мимо Леонарда, но скорее не напугала, а позабавила его.
— Мне так нравилось с тобой беседовать, доктор, там, на «Мэри Джейн». Знаешь, как я там оказался? — капитану, видно, хотелось поговорить на прощание, — Я ведь сотни раз пробовал вернуться на сушу, вновь обрести земное тело и прожить настоящую жизнь. Но всякий раз что-то шло не так, я начинал испытывать ужасные муки от каждого шага по твердой земле, я возвращался в море с первым попавшимся судном и искал «Каллисто», мое сокровище, единственного моего союзника. Так было и в последний раз, но я увидел тебя и почувствовал незримую связь, возникшую между нами.
Только ты можешь стать моим спасением и никто больше.
— Ни за что! Ты убил моего брата, моего отца, заставил страдать мою мать, сестер и даже невесту. Я никогда не стану тебе помогать. Исчадие ада! Этот крик стоит мне последних сил. Задыхаясь и отчаянно дрожа, я понимал, что теряю чувствительность и очень скоро замерзну настолько, что даже не смогу покончить с собой. Капитан с легкостью вольет мне в рот свое зелье и переправит на «Каллисто» и тогда все, я никогда не стану прежним.
— Ну же, Джон, не сопротивляйся, от судьбы не уйдешь. Он надвигался с неотвратимостью бури, и сердце мое участило ритм. Я выставил перед собой дрожащую руку:
— Не надо, прошу. Инстинкты заставляли меня молить о пощаде, и только усилием воли, еще не скованной колдовским эликсиром, я сдерживался от истерики. Нос шлюпки почти уперся мне в грудь, и теперь я мог прикоснуться к капитану, а он ко мне. Это обстоятельство лишало меня последних сил к сопротивлению. Похоже, выхода нет.
— Выпьем же за твою вечную жизнь, — он откупорил свой пузырек, и я вдруг против желания потянулся в карман за своим. Я хотел сжать кулак и раздавить эту мерзость, но пальцы не слушались меня. Дьявольский взгляд черных глаз прожигал насквозь:
— Пей, — приказал он, — Пей до дна. Собственное тело восстало против меня. И в тот момент, когда края флакона почти коснулись губ, я услышал чужой голос. Леонард зарычал. Это было самое кошмарное, что я видел — его черные глаза вспыхнули синим огнем, а губы искривились, обнажая желтоватые крупные зубы. Я прислушался и снова услышал:
— Джон! Джон, я пришла за тобой! Внутри у меня все похолодело. Зачем Агата рискует собой? Как она меня нашла?