Если бы у Нэша была еще одна неделя, он провел бы ее с Лорелей.
Но он никогда не ставил отношения с женщиной превыше спорта. Подобно своим родственникам, он знал, что порой, чтобы достичь своей цели, нужно быть беспощадным к другим.
Лорелей снился сон. Она спускалась по длинному коридору. Когда она проходила мимо дверей, они открывались. Лорелей видела свою мать. Она была молодой и прекрасной, такой, какой Лорелей ее запомнила. В руках мама держала куклу, поразительно похожую на Лорелей, когда еще у той были волосы. За одной из дверей был ее отец, Реймонд, — такой, каким она его видела последний раз. Он был в строгом темной костюме и стоял к ней спиной. Потом Лорелей заметила бабушку, которая держала на одной ладони крошечную миниатюру их семейной виллы, а на другой деньги.
Во сне Лорелей чувствовала, как задыхается. Она стала идти быстрее. Из дверей вытягивались руки, хватали ее за волосы, одежду, требовали от нее долги. Она думала, что сойдет с ума, когда услышала глубокий, спокойный голос, звавший ее по имени.
— Лорелей…
Она открыла глаза и почувствовала себя в объятиях.
— Нэш… — Она прижалась к нему, осознавая, что все это лишь дурной сон.
Она была дома, с ним, в безопасности.
Нэш никогда не отпустит ее.
— Засыпай. Это был просто ночной кошмар.
— Да…
Лорелей чувствовала, как его рука обнимала ее за талию. Нэш прижимался к ее спине, создавая заслон от неуверенности. Тоска защемила ей сердце. Скоро им предстояло возвращаться в Монако. Мысли Лорелей занимали не долги, а мужчина, лежавший рядом. Нэш не спал. Лорелей прижалась к нему теснее. Она поняла, что любит его. Скоро в душе поднимется волна черного страха из-за того, что ответа никогда не будет.
Но ничего не произошло.
— Лорелей, нам нужно поговорить.
Они находились в полете около получаса. Ницца была позади.
Лорелей сняла наушники и посмотрела на Нэша. Все это время он был поглощен своим ноутбуком, поэтому они не сидели вместе. Лорелей хотелось думать, что на это были разумные причины.
Они возвращались домой к привычной жизни. Нэш был знаменитым человеком, и скоро его слава вновь засияет ярче солнца. Об этом нельзя забывать.
Но когда Лорелей смотрела на Нэша, все это отходило на задний план, она чувствовала к нему бескрайнюю нежность.
Он уселся в кресло рядом с ней, вытянув ноги.
— У тебя загадочный вид, — заметила Лорелей.
— Неужели? — Его глаза были спокойны. — Завтра я начинаю тренировки. Это привнесет кое-какие изменения в мою личную жизнь.
Его личная жизнь? Касалось ли это ее? Лорелей провела языком по губам: