Прикладываешь трубку к уху, и сразу же между тобой и ним — пластмассовым другом с круглым глазом о десяти зрачках наборного диска — незримая пуповина.
Кому еще поведаешь о своих тайнах, переживаниях, стрессах, неприятностях?
Самому близкому человеку, и то не всегда можно сказать…
Только ему, ему одному.
Телефону, то есть.
Живой, конечно, еще как живой!..
Перережь у человека нервы, обесточь окончания, все эта нейроны и что же?
Угаснет такой организм, сразу же угаснет, как цветочек аленький, как нежная розочка — мимозочка, которую почему — то забыли полить. И вообще — без телефона все цивилизованное человечество сразу бы вымерло как биологический вид, как мамонты в начале ледникового периода…
* * *
Утречком проснулась, умылась, позавтракала наскоро, натягиваешь в прихожей пальто, а взгляд сам по себе на аппарат косится, вид у него приятный такой, глаз так и ласкает, и в указательном пальце зуд нестерпимый — надо, значит, утопить пальчик в наборный диск, номерок набрать…
Так сказать, возбуждение.
Какой — то там рефлекс Павловских собак — то ли условный, то ли безусловный. Скорей, наверное, все — таки безусловный. А может быть, тяга набрать заветный номерок уже выработалась за несколько поколений, так что превратилась в условный рефлекс?
Впрочем — какая разница? Она не биолог, может и не знать, простительно…
Стоп, стоп, время, время.
Торможение, стало быть.
Ага, половина десятого, до школки, лицея то есть — всего только пять минут, занятия начинаются в десять.
Двадцать пять минут всего. Маловато, конечно, для настоящей душевной беседы, но — ничего, потом с работы вернется, наверстает упущенное.
А — а–а, ничего страшного не случится, даже если опоздает на несколько минут, зато дорогой подруге звякнет. Как там, родная — жива?
Опять — возбуждение.
Указательный палец макается в лунку диска, по часовой стрелке, до металлического треугольника — ограничителя: пять… семь… пять… семь… шесть…
Ага, вот так…
Ну?
Наконец:
«Ой, Светочка, а ты знаешь, вчера иду я домой с работы и вижу…»
«Ой, что ты, не может быть!..»
«Ну, точно!..»
«Ай, она ведь раньше с другим ходила…»
«Ой — ёй — ёй, а что же её… ну, этот, бывший скажет?..»
И — безо всякого перехода, а зачем нужны связующие интермедии в беседе двух близких людей? — «А у нас завучиха — представляешь, какая дура, совсем с ума сошла! Захожу я вчера, значит, в учительскую, и вижу, значит, такую картину… Сидит она, значит, юбка коротенькая — коротенькая, в её — то годы… И говорит еще, значит, что…»
«Ха — ха — ха!.. Ну, дорогая, это ты уже преувеличиваешь… Ну, юбка коротенькая, эго еще куда ни шло. А вот тако — ое сказать…»