Это — кто — то пришел.
Всегда так: как только сел с толком покакать, как только кишечник уговорил, и тот смилостивился, так всегда приходят. И надо судорожно отрывать от пахнущего фиалками рулона туалетной бумаги ошметку, суетливо подтираться и нажимать кнопку бачка, заставляя унитаз издавать гневное завывание, натягивать штаны…
Впрочем, ворчать не стоит: этого визита он давно ждал — с тех пор как узнал о том убийстве…
* * *
Гость был молод, самодоволен и нахален: что ж, второе и третье прямо проистекают из первого, как тут же умозаключил Функционер.
Вид — гордый и надменный, эдакий гибрид парижской суперфотомодели и саудовского шейха, персидского принца из сказки…
Туфли от Версачи, костюмчик оттуда же, очки в золотой оправе, свежевыбрит, «Хенесси Парадизом» слегка разит (600 долларов бутылка).
Во дворе, внизу — «Mercedes–600» класса SEL, его машина. Каждый год меняет. И охрана на желтой «волге» — поодаль остановилась, чтобы неприметно. Лучше бы на верблюде приехал, чем на «мерсе» — больше бы подошло… Что ж, ничего не скажешь — новый русский.
Элита.
Гордость нации.
Надо бы вот сперму его законсервировать и в какой — нибудь генофонд, или в беспилотный космический корабль — и в глубины вселенной, может быть, попадется братьям по разуму, селекционируют какой — нибудь производный гомо новорусикус…
В чем он русский — понятно: по — русски — то говорит. Русскоязычный. И — как совершенно точно знает Функционер — Останкино любит.
А вот в чем новый…
Загадка.
Наверное, тут больше всего подошло бы умозаключение, решил Функционер, «новый в отношении к жизни»: а отношение к жизни в наше время определяется прежде всего возможностями эту жизнь изменить. А возможностей для изменения этой жизни у него, наверное, не меньше, чем у дюжины саудовских шейхов и трех персидских принцев с медными позеленевшими лампами, в которых, скорчившись в три погибели, сидят услужливые джины…
Короче, эдакий царь Шахриар из ориентального фольклора. Впрочем, теперь все эти грозные Шахриары и многомудрые цари Соломоны подались в бандиты, но лучше об этом не думать…
Деньги — это власть, а власть — это деньги. Такое вот нехитрое но, тем не менее верное умозаключение.
Впрочем, лучше и об этом, о деньгах и откуда, как они берутся, тем более не думать — даже ему, Функционеру, страшно становится…
Бандит он — вот кто.
Это Функционер его так про себя называет: Бандит. А на самом — то деле, на поверхности, для всех — весьма преуспевающий бизнесмен, помогает выбивать западные инвестиции для реформирования российской экономики, для перевода её на путь рынка. Фонды организовывает, акции продает — и растут в цене, акции — то, и польза — то от них какая нищим россиянам, деньги партнерские, халявные…