– Мне весь комплект, пожалуйста. Можете сделать прямо сейчас?
Мастер потыкал в связку пальцем и обещал сделать за полчаса. Я колебалась. Кэти могла вернуться раньше. Тогда придется возвращать ключи потом. А ведь она может весь день просидеть на месте. Впрочем, даже если я не положу ключи на место, она подумает, что сама ошиблась. Ведь она явилась на работу в таком состоянии, что скорее обвинит себя.
Я отдала ключи, вышла, пересекла дорогу. Решила подождать в парке.
День был ветреный, деревья метались во все стороны. Я застегнула жакет. У меня замерзли и онемели пальцы. Мимо спешила молодая мамаша, с плачущим и брыкающимся ребенком в коляске. Лицо у матери было измученное. Ребенок вопил все громче. Казалось, женщина вот-вот не выдержит и отшлепает его, но она только сжала губы и ускорила шаг.
Прошла, ведя собаку, ухоженная дама лет шестидесяти. Собака была нечесаной пегой дворнягой, и я удивилась такому выбору. Видимо, эта дама любит животных. Пришла, наверное, в приют и выбрала самого простого пса, который больше всех натерпелся и которого никто другой не возьмет. А тот смотрел на спасительницу с обожанием, не веря такой удаче.
Я взглянула на часы. Еще пятнадцать минут, и пора идти.
Неподалеку поднимался на холм мужчина средних лет, толкая перед собой женщину в инвалидной коляске. На вершине он остановился, заботливо подоткнул укрывавший ей ноги плед. Пара обменялась парой слов. Женщина, немолодая, грустной не казалась. Мужчина двинулся дальше, стараясь катить коляску ровно и прикрывая ее от порывов ветра.
Когда мне было девять, умерла в возрасте сорока семи лет моя двоюродная бабушка Таня, младшая сестра моего дедушки. Он ее обожал. До того, как ее поразила болезнь – мышечная дистрофия, Таня была известной певицей. Ей пришлось бросить сцену на вершине славы. Эта болезнь оказалась наследственной. Мои предки очень высоко ценили себя и берегли чистоту крови. Редко вступали в брак с чужаками, потому что никто в их небольшом кругу не был достоин семьи Ванхейнен. Обычно они женились на двоюродных сестрах. И Тане пришлось расплачиваться за их спесь.
Голос у нее был исключительный; на Рождество она пела нам гимны и рождественские песенки. Позднее Таня переехала в дедушкин дом, и я помню, как она сидела в инвалидном кресле, всегда с книгой на коленях.
На похороны родители взяли и меня. В то утро отец вошел в комнату, где мы обычно завтракали, сел рядом со мной, погладил по голове.
– Хейя, девочка моя, Таня была особенным человеком, и дедушка ее сильно любил. Ему очень грустно, и я хочу, чтобы сегодня в церкви ты вела себя тихо.