«Не до тебя», — усмехнулся он. Ему не давали покоя совсем иные глаза и пора навестить ещё раз селение, да поговорить с местными. Он найдёт свою златовласую сирену и горе тому, кто её скрывает.
* * *
— Шевели задницей, деточка! — подгонял меня рыжий. За эти дни я успела его всей душой возненавидеть. Он гонял меня по тренировочной площадке, заставлял качать пресс, отжиматься и приседать. Когда я валилась в пыль от изнеможения, он своими язвительными репликами заставлял меня сжимать зубы и титаническим усилием подниматься.
У меня болело всё тело и если бы не настойка целителя, я бы ползала, а не ходила. Харн сначала присутствовал на наших тренировках, а потом всё реже и реже, отдав меня на растерзание другу. Иногда они с рыжим тренировались на мечах, пока я круги вокруг них наматывала. Обнажённые по пояс, сильные, гибкие. Впервые я видела такое захватывающее зрелище. Наверное, я бы смогла оценить его по достоинству, если бы не моя хроническая усталость и злость на этих двоих. Хуже всего были язвительные шуточки рыжего, которыми он меня «подбадривал».
Когда я немного втянулась, он ко всему прочему добавил полосу препятствий, где я ползала, бегала по бревну над ямой с грязью, куда часто падала, а потом с большим трудом выбиралась, уворачивалась от мешков с песком. К боли в мускулах добавились синяки и грязь. Рыжий не разрешал мне мыться, пока я не закончу тренировку, ещё и нос воротил от моего вида. В довершение ко всему, мы совершали длительные верховые прогулки днём. О библиотеке пришлось на время забыть. К вечеру я не то что читать, стоять не могла. Помывшись, валилась с ног от усталости и засыпала мёртвым сном.
Каждый раз выдавая мне очередную настойку или избавляя от ушибов и синяков, целитель с упрёком смотрел на меня и ругал за упрямство. Но я держалась. Не знаю на чём, наверное, на одном упрямстве. К тому же Харн отдалился, больше не было интересных бесед в библиотеке. Мне кажется, он наигрался новой ролью опекуна и потерял ко мне интерес. За всей нашей вознёй с рыжим, он наблюдал со снисходительной улыбкой, отдающей безразличием.
Кайл же получал огромное удовольствие, осыпая меня язвительными замечаниями. Если бы я была некромантом, то клянусь, сама бы натравила на него умертвий. Он доводил меня до белого каления и бесил настолько, что мне чуть ли не снилось, как я его душу.
Сегодня мне удалось огорчить Кайла и не бухнуться в грязь на полосе препятствий. Поэтому промурыжив меня, он предложил пройти в зал, где покажет мне пару приёмов. При этом известии я напряглась. Мне не улыбалось оказаться с ним в тесном контакте.