Я пошел к воротам, но Петр и Павел кинулись на меня сзади. Ростислав как раз в это время входил в ворота, увидел, что на меня нападают сзади вдвоем. Он никого не бил, а просто прикрыл меня своим телом, чтобы на меня не напали с двух сторон. Он тоже не знал, что для меня это нестрашно. От столкновения оба упали. Павел стал звать на помощь, и когда на его крик явились Семен и Панкрат, приказал вязать Ростислава и угрожал ему казнью.
Я вступился за него, так же, как перед тем он вступился за меня. Чтобы не доводить дело до крови – а иначе мне с двумя холопами было бы не справиться, я вызвал свистом Кузьму и Демьяна. Когда они вышли, я напомнил Семену и Панкрату, что мы втроем завалили троих татей в переулке. Это подействовало – они смутились. После этого Петр сказал, что берет всю вину на себя, и велел Семену и Панкрату уходить.
Десятнику Андрею из окна было хорошо видно, что со стороны Ростислава никакого рукоприкладства не было. Павел и Ростислав столкнулись на бегу телами и оба упали.
– Всё?
Немой кивнул.
– Старшина Младшей стражи Михаил. Встань рядом с десятником Андреем. Если соврешь, грех будет на нем. Рассказывай, как было дело.
– Подтверждаю все, сказанное десятником Андреем через меня. Добавить к сказанному могу только одно: Петр и Ростислав повели себя достойно. Ростислав кинулся меня защищать, думая, что мне угрожает опасность, а Петр, несмотря на то, что был бит, поступил справедливо и пресек возможное опасное продолжение дела.
– Кто еще может что-нибудь добавить? Никто? Никифор, можешь кого-то во лжи уличить?
– Нет.
– Для кого и какого наказания просишь? Какое удовлетворение хочешь для себя?
– Пашку, паскудника, накажу сам – по-родительски. Петра… надо бы наказать, да правильно себя повел под конец. Прощаю. У тебя, Корней Агеич, прошу прощения за то, что сгрубил невольно, а Михайлу благодарю, что не стал моих балбесов в полную силу бить, хотя и заслуживали. Холопу Роське прошу определить наказание за вмешательство в дела межродственные и нападение на хозяйского сына.
– Так! – дед встал с лавки. – Слушай приговор! Тебе, Никифор, порицание за плохое воспитание младшего сына. Коварным, лживым и подлым растет, тебе же на старости лет от этого худо может быть. Задумайся, Никифор. Тебе же похвала за старшего сына – крепким и честным мужем станет. Тебе же порицание за распущенность твоих холопов: на твоих же племянников наперли так, что железом отпугивать пришлось. Они у тебя кто, закупы?
– Взяты в холопы за долги.
– Вира за грубость к родственникам хозяина – увеличение долга на три куны каждому. Холопа Роську, за вмешательство в дела межродственные и нападение на хозяйского сына, хотя и без побоев и вреда для здоровья, наказать телесно – плетьми. Наказать умеренно, без вреда для здоровья. Телесное наказание может быть заменено вирой ценой в одну гривну, но при условии, что уплативший виру должен выкупить и холопа Роську, понеже виноватого и ненаказанного холопа в доме оставлять нельзя, дабы другим рабам дурного примера не было.