– Ты права. – Он понимал, как сильно промахнулся в прошлом, и пожалел, что уделял мало внимания пристрастиям Алэйны. – Большинство украшений уже были в доме во время его покупки. Я купил дом тебе в подарок.
– Разве не ты его построил? – удивленно спросила она, доставая из коробки украшение в виде пальмовой ветви.
– О, его построил я. Но для другой семьи. Они уже готовились сюда переезжать, но расстались. Я купил дом по дешевке, хотя ради тебя готов потратить целое состояние. – Он глуповато ухмыльнулся и положил серебристого оленя на нижнюю полку за диваном.
– Я знаю.
Ему стало любопытно, не жалуется ли она на их образ жизни. Потом он вспомнил ее желания и предпочтения и то, как неловко чувствовала себя Алэйна в богатой обстановке.
– Мы планировали сделать тут ремонт, но не получилось. Мне следовало настоять на этом.
– Или я должна была настоять. Я взрослый человек. Я несу ответственность за принятые решения, хотя их не помню. – Она округлила глаза.
– Ты бы хотела переделать весь этот дом? Или наше постоянное жилище?
– Постоянное жилище? Хм. Я по-прежнему чувствую себя в сказке. – Она теребила пальцами красный атласный бант. – Я еще даже не видела наш дом Таллахасси. Он такой же, как этот?
– Нет.
– Как долго мы жили в том доме? – Она присела на кафельный пол между диваном и журнальным столиком, поставив перед собой коробку с новыми елочными украшениями. Каждая игрушка была уникальна и сделана местными ремесленниками.
– Тот дом построили, когда мы поженились.
– Значит, мы принимали решение вместе? – спросила она.
– Да. – Стоя на коленях, он помог ей достать оставшиеся украшения из коробки. Он взял первую игрушку, которую они купили, только поженившись: два пингвина на сугробе, держащиеся за руки. Он осторожно поставил игрушку рядом со снеговиком.
– Я бы хотела съездить в дом Таллахасси. – Она поглаживала украшения, словно пытаясь что-то вспомнить. Она взяла игрушку в виде Санта-Клауса в гавайской рубашке и шортах, у ног которого стоял розовый фламинго. Хихикнув, она повесила игрушку на елку.
– Мы все еще можем туда поехать. – Он повесил на елку снежинку.
– Но Томасу предстоят консультации с местным врачом. После Рождества у нас будет много дел.
Они продолжали украшать елку.
Вечер был слишком хорош, поэтому казался нереальным.
Когда они уже собирались установить ангела на вершину ели, в комнату плавно вошла смеющаяся мать Портера, держа под руку мужчину с проседью в волосах.
Она махнула сыну:
– Иди сюда, дорогой. Ты тоже, Алэйна.
Какого черта? Портер поднялся на ноги, начиная сердиться. Кто этот мужчина? Неужели его мать не понимает, что Алэйне нужен покой и тихий семейный отдых?