При помощи Куолена Стэнтону удалось добиться для Марджи разрешения на встречу с Кристель без стекла, но под наблюдением надзирателей.
Марджи была очень хмурой, с погасшими глазами; даже перспектива скорого освобождения ее не воодушевляла.
— Как мама? — спросила она, когда девушки сели за стол друг против друга. Марджи прятала руки под столом, чтобы Кристель не цеплялась взглядом за наручники. У дверей стояли две исполинские охранницы, зорко следившие за каждым ее движением.
— Лучше. Доктор говорит, дня через три ей можно будет вставать. Как раз к твоему возвращению, — принужденно улыбнулась Кристель.
— Да, надеюсь… Бедная мама. Ей сейчас тяжелее всех.
— Не тяжелей, чем тебе.
— Да ничего, я держусь. Да… Мак меня нокаутировал. Значит, он нам завидовал. Но почему? Он же знал, что мы свои награды не на диване заработали.
— Иногда нельзя доверять даже друзьям, — вздохнула Кристель. — Что планируешь делать дальше?
— Восстанавливаться на службе, — Марджи подняла голову, ее глаза упрямо блеснули. — Теперь, когда все выяснилось, Мейерс должен восстановить меня на службе. Если надо, до международных инстанций дойду, но добьюсь того, что мое увольнение признают неправомерным!
— Это будет трудно, — предостерегла Кристель, — полковник зол на тебя из-за той перепалки и последующей шумихи…
— Буду бороться, — упрямо повторила Марджи, — по течению плыть не желаю. Даже если я проиграю, то только после того, как сделаю все возможное! Пусть никто не думает, что меня можно сломать или согнуть!
Кристель порадовало то, что Марджи сохораняет кураж и силу духа. И она была благодарна Эрику. Но хотя с плеч свалилась одна часть груза, признание Макдугалла уязвило обеих. "А если не он один так к нам относится? Но чем мы заслужили?".
*
Куолен был доволен быстро и аккуратно проделанной работой. На этом он уже набил руку. Парень из военчасти запросил кругленькую сумму, но свой текст затвердил без запинки. Макдугалл был в долгах, как в шелках; страсть к покеру и блэк-джеку дорого стоила. Его порадовала возможность погасить все долги, после отбытия срока переехать на Гавайи и там зажить в свое удовольствие. Куолен знал, к кому обратиться. "Учтут чистосердечное раскаяние, первую судимость, отбудет года три-четыре, и с чистой совестью и большими деньгами отправится в Гонолулу или Ваикики. А Беркли выйдет на свободу, и с ними можно будет заговорить о деле. Чувство благодарности — сильнодействующее средство, или я ни черта не понимаю в женщинах…"
*
Марджи сидела у стола, разгадывая японский кроссворд. "Что еще остается? Курить, пить кофе, коротать время. Книги, кроссворды, телевизор… Но теперь у меня появилась надежда на то, что это ненадолго. Стэнтон сказал, что этот вопрос решится в течение двух-трех дней. Хорошо бы… Скоро приезжает Кирстен, хотелось бы встретиться с ней уже дома, а не в тюрьме…".