Заканчивался второй день в тундре.
Третий день ознаменовался, большим тоем — играли сразу три свадьбы.
Китайцы все так же ныряли в холодной воде. Вера и Надя, включили диктофоны, записывая свадебные песни. Вечером у костра старый пастух, отец невесты рассказывал легенду о самом священном месте.
«На берегу реки Кэнкэмэ находятся священные деревья, это деревья Добра и Зла. Две старые лиственницы толщиной в три-четыре обхвата стоят рядом друг с другом. Существует предание, что раньше было два шамана: один белый, другой черный. Однажды они сошлись на этом месте в яростной схватке, но никто не мог одолеть своего врага. Воевали они нескончаемо долго и превратились в деревья. Белый шаман превратился в стройную высокую лиственницу, девять толстых ветвей которой тянутся вверх к солнцу. А черный шаман превратился в толстую старую лиственницу, девять кривых ветвей которой смотрят вниз, а нижние ветви впиваются в землю как корни. Место, где стоят эти два дерева, загадочно. Где стоит черное дерево, река мелеет и переходит в стоячую воду, а где светлое дерево, река глубока и течет быстро. Люди приходят к священным деревьям и приносят в жертву вещи, деньги, просят для себя и своих близких здоровья, удачи и счастья».
Грустная история, а лучше веселую расскажу, расхрабрилась Надя.
Это было пять лет назад, приехали с экспедицией, в поселке в столовой, за завтраком наняли проводника. Такой, знаете, Дерсу Узала, повел нас в родовое стойбище, есть там старики, что видели тунгусский метеорит. До места не дошли, в тайге, в охотничьем домике решили передохнуть. В проводнике нашем вдруг азарт охотничий разыгрался, и ушел он в тайгу. День прошел, нет проводника, второй пошел, нет проводника. Мы городские жительницы, печь погасла, благо сухари были и вода в кадушке. Сухари в воду макаем, и едим. В тайге отретироваться не умеем. Из оружия один нож. Сидим, и тут Глеб Николаевич приходит. Оказалось, что встретил нашего горе-проводника, а тот загостился у кума в тайге. И в запой ушел. Так Глеб Николаевич нас спас. С тех пор, мы и знакомы. И теперь, только тем людям доверяем, кого он рекомендует.
Все вежливо посмеялись.
Старик, рассказавший легенду, авторитетно заявил — Улеб, хороший человек, тайгу знает, тундру знает, язык знает. Наш человек.
Они вернулись в М. вечером. Впереди у Дины было еще целых шесть дней отпуска.
В аэропорту она отобрала у Глеба свою сумку, и на его недоумевающий взгляд сказала: «Отпусти. Мне надо побыть одной».
Дома она распаковала сумку, загрузила стиральную машину, и легла, включив телевизор. Вещи были в стиральной машине, но Дину преследовал запах рыбы.