Первый час прошел совсем приятно. Уже пошел второй час, и тут оно и случилось.
— Изобел, стой смирно. — Он смотрел через ее плечо на двери. — Не оборачивайся.
— Это еще почему?
— Слушай, если ты обернешься, будь готова ко всему.
— Да что там такое? Привидение, что ли?
Он молчал.
— Уолтер… Там… Там…
— Да, там Рафферти, — сказал он. — Только что вошел, разговаривает с Хелен и Родриком.
— Я не знала, что они знакомы, — прошептала она.
Оба замерли на месте. Потом она резко повернулась и поставила пустой стакан на стол. Теперь она стояла вполоборота к дверям.
— Спасибо, что предупредил меня, Уолтер, — сказала она твердым голосом. — И больше об этом говорить не надо. Спасибо, что предупредил заранее, не то я с ним могла столкнуться и, наверно, растерялась бы. Но раз я знаю, что он здесь, я могу его избегать, хотя вообще мне совершенно все равно.
— Он с девушкой, — сказал Уолтер. Он искоса поглядывал на Рафферти, делая вид, что смотрит куда-то в сторону.
— Мог бы мне и не говорить. Он их всегда приводит.
— Надо сказать, что на этот раз он подхватил призовую лошадку — всех забьет.
— Ну и что? Мог бы об этом не распространяться.
— Ничуть я не распространяюсь. Просто сказал — вот это да! Волосы каштановые, личико сердечком, такое трогательное.
— Благодарю. Сейчас я сама обернусь и рассмотрю ее как следует.
— А глаза огромные-огромные…
— Спасибо, Уолтер. У меня, может быть, глаза и не такие огромные, но я прекрасно все увижу, даже издали, можешь мне подробностей не сообщать, — голос Изобел стал резче.
— А ты расстроилась, — сказал он заботливо. — Конечно, есть от чего расстроиться, вдруг такая встреча. Может быть, уйдем?
— Ни в коем случае.
— Можно я скажу Родрику и Хелен, что мы непременно должны попасть еще в одно место?
— Нет, нельзя. Почему это я должна убегать из гостей, хотя тут и не очень весело, оттого, что этот противный тип сюда явился? Да он может появляться где угодно всю мою жизнь. И каждый раз с другой девушкой.
— Впрочем, если бы он закрепился за этой, я бы его не осудил. Эта всех забьет.
— Уолтер, если ты еще хоть раз скажешь «всех забьет», даю тебе честное слово, я завизжу.
— Но она и вправду всех забьет, — сказал он упрямо.
— Честное слово, я сейчас завизжу на весь дом, не смей мне больше говорить про нее.
— Не завизжишь, не то все подумают, что у тебя истерика оттого, что пришел Рафферти.
— Никто не подумает, — вспыхнула она. — По-моему, тут ни один-единственный человек не знает про нас с ним.
Он только хмыкнул.
— Хо, сказала тоже. Да ты знаешь, что делает Рафферти, когда он не занимается любовными делишками? Сидит в баре и рассказывает про свои победы всем, кому охота слушать.