— Господи, до чего ты противный, — сказала она, пристально вглядываясь в его лицо, словно видя его впервые. — Тебя просто разъедает ревность, даже лицо перекосилось.
— Что же, по-твоему, я вру, что ли?
— Не знаю, врешь ты или нет, только все это сплошное безобразие. Ты просто помешался от ревности.
— И все-таки надо отдать ему должное хоть в одном, — сказал Уолтер. — Выбирать их он мастер.
— Ты опять про эту несчастную девчонку?
— Да не только про нее. Он ведь и тебя выбрал.
— Спасибо за то, что валишь нас в одну кучу.
Уолтер помолчал, прежде чем решиться на ответ:
— А что тут такого? Если Рафферти вас валил в одну кучу, почему же мне нельзя?
Она тут же дала ему пощечину. В общем шуме никто не услышал хлопка, и только те, кто стоял поближе, заговорили еще громче, стараясь показать, что они ничего не заметили.
— Ну чего ты ждешь? — прошипела она, густо покраснев. Слезы потекли у нее по щекам. — Ступай гоняйся за этой «трогательной» сучкой — личико сердечком. Изо всех сил старался меня подловить, занять его место, теперь валяй попробуй ее отбить.
— Может, он на ней хочет жениться, — тупо сказал Уолтер.
— Не беспокойся, тебе это не помешает. Даже если женится — он тут же ее бросит, заведет шашни еще с десятком других, новеньких. Вот для тебя отличная должность — утешитель бедных брошенных крошек — глаза как блюдце, личико сердечком.
— Не забудь про каштановые волосики.
Она круто повернулась и уставилась в ту сторону, где стоял Рафферти со своей девушкой. Целую минуту она сверлила девушку глазами, не переводя взгляда на Рафферти. В конце концов под этим настойчивым взглядом девушка подняла голову, встретилась глазами с Изобел и что-то сказала Рафферти. Он тут же повернул к ним голову — красивую крупную ирландскую голову, — что-то ответил девушке, и оба сразу отвернулись.
— Ну что, видел? — Изобел тоже круто повернулась. — Я таки заставила ее стать к нам спиной. Теперь тебе уже нельзя на нее глазеть. Испортила тебе вечер, да? Ах, как жаль!
— Перестань, забудь о них. И ничуть ты мне ничего не испортила. Кстати, вид с тылу ничуть не хуже фасада.
— Хочешь еще раз схлопотать по морде?
— Не возражаю, тем более что ты чуть ли не в первый раз проявила ко мне какое-то внимание.
Она еще вся была в напряжении, но постепенно стала успокаиваться, выражение лица смягчилось.
— Понимаю, — сказала она тихо, дотронувшись до его руки. — Прости меня, все это так глупо. — Она взглянула на него почти что с нежностью: — Но ты напрасно старался, Уолтер.
— Старался? Как?
— Старался заставить меня ревновать, сознавайся, ты для этого все и говорил?