– Вы, наверно, знаете, что Ларри провел всю зиму в Санари?
– Да, мы с ним только на днях виделись в Тулоне.
– Правда? А что вы там делали?
– Хоронили Софи.
– Разве Софи умерла? – вскрикнула Изабелла.
– Иначе зачем бы нам было ее хоронить?
– Неуместные шутки. – Она помолчала. – Не стану притворяться, будто мне ее жаль. Надо полагать, сгубила себя пьянством и наркотиками.
– Нет, ей перерезали горло, раздели догола и бросили в море.
Сам не знаю, почему я, как и бригадир из Сен-Жана, допустил тут некоторое преувеличение.
– Какой ужас. Несчастная. Конечно, при такой жизни она неизбежно должна была плохо кончить.
– То же самое сказал и полицейский комиссар в Тулоне.
– А они знают, кто это сделал?
– Нет. А я знаю. По-моему, ее убили вы.
Она изумленно воззрилась на меня.
– Какие глупости. – И добавила с едва заметным смешком: – Не угадали. У меня железное алиби.
– Прошлым летом я встретил ее в Тулоне. Мы с ней долго разговаривали.
– Она была трезвая?
– В достаточной мере. Она мне объяснила, почему так получилось, что она исчезла за несколько дней до того, как должна была выйти замуж за Ларри.
В лице Изабеллы что-то дрогнуло и застыло. Я в точности пересказал ей то, что узнал от Софи. Она слушала настороженно.
– Я с тех пор много об этом думал, и чем больше думал, тем больше убеждался, что дело тут нечисто. Я завтракал у вас десятки раз, и ни разу у вас к завтраку не подавали водки. В тот день вы завтракали одна. Так почему на подносе вместе с чашкой от кофе стояла бутылка зубровки?
– Дядя Эллиот только что мне ее прислал. Я хотела проверить, правда ли она такая вкусная, как мне показалось в «Ритце».
– Да, я помню, как вы тогда ее расхваливали. Меня это удивило, ведь вы не употребляете крепких напитков – бережете здоровье. Я еще подумал, что вы нарочно подзадориваете Софи. Издеваетесь над ней.
– Благодарю вас.
– Как правило, вы не опаздываете и не подводите людей, с которыми сговорились встретиться. Так почему вы ушли, когда знали, что Софи заедет за вами и вам предстоит такое важное для нее и интересное для вас дело, как примерка ее подвенечного платья?
– Она же вам сама сказала. У Джоун стали портиться зубы. Наш дантист завален работой, и мне приходилось соглашаться на те часы, которые он предлагал.
– С дантистом обычно договариваются о следующем визите перед тем, как уйти.
– Я знаю. Но утром он позвонил мне, сказал, что принять не может, и предложил перенести визит на три часа дня. Ну я, конечно, согласилась.
– А почему было не отправить к нему Джоун с гувернанткой?
– Она, бедняжка, боялась. Я знала, что со мной ей будет не так страшно.