Записать мы, конечно же, записали – бобину, кто хотел (включая и разведбат, где Тихонов и раздобыл основные составляющие его песенного блокнотика) – получили копии, а что с ними делать, как переправить в Союз – непонятно. «Чистили» солдат на таможне еще как. Кассеты, фотки – сразу долой, очки, газовые платки (маме, сестре) – «не больше двух в одни руки». Маразм, конечно, но что-то делать-то надо. Потому и отправлялись кассеты в Союз как придется. Кто со знакомым офицером, кто в фуражке, я лично отправлял ту самую бобину через женщину одну – из Белоруссии. Она потом весь сверток (с очками-зеркалками (помните такие?) и платком каким-то) переслала мне, когда я уже дембельнулся. Спасибо ей, что бобина сохранилась, – жалко было бы…
Очень, очень сожалею, что не записал наши концерты, девчонок наших, офицеров-солистов, вообще – дух того времени. Прямо с концертов бы, а? А особенно жаль, что не додумались Фархада с его киджаком запечатлеть на записях, куда-нибудь его колоритный «солячок» вставить. Это была бы изюминка еще та! Уже потом я узнал, что в Союзе эти кассеты передавались из рук в руки друзьям и знакомым, переписывались и исполнялись под гитару среди своих.
А мы продолжали служить и в свободное от воинских обязанностей время записывали кассеты, выступали с концертами, ждали дембеля и надеялись на солдатскую удачу. Очень уж хотелось вернуться домой вслед за своими песнями. И мы вернулись!
Татьяна Плескунова. Маменькин сынок
© Татьяна Плескунова, 2014
– Единственного ребенка на войну?! Не пущу!!
– Ду-ура!! Какая это война? Зашел – вышел – герой!!
– Не пущу!
– У Семеныча сын побывал в Афганистане…
– Он инвалидом вернулся!..
– Какой, к черту, инвалид? Осколки камня в задницу попали.
– Во-от!
– Что – во-о-от?! Служил в Афганистане, ранен в бою, имеет награды… Представляешь какое у него будущее?
– Какое?
– Како-о-е… Самое-самое! При его образовании, а они с нашим один институт закончили, в посольство или торгпредство любой страны. Поняла – лю-бой! Не Болгария-Польша, а ФРГ, Франция, а то и США.
Анастасия Петровна – мать Олега, немного успокоилась. Может, муж и прав. Еще давно, когда они работали в захолустном, по сегодняшним ее представлениям, городишке, она знала – у ее сына большое будущее. Правильнее сказать, работал только муж, но жена секретаря горкома тоже непоследний человек в городе. Когда к ним с официальным или неофициальным визитом приезжали высокие, да пусть и не очень высокие, гости из Москвы, у нее начинались сложные дни – надо было соответствовать. И она соответствовала. Муж ездил с гостями на охоту, а она готовила культурную программу визита. Ну и сама должна была быть в форме.