— Никому о вас не скажу, — пообещала я севшим голосом. — Честно-честно.
— Пойдете домой, ляжете в постельку и будете держать бредовые идеи при себе? — спросил Альрик.
— Да-да, — закивала согласно. — При себе.
— Поздно, — опустил он гильотину, и мое сердце ухнуло в пятки, а душа принялась усиленно готовиться на небеса.
— Я проведу экспертизу, — сказал профессор, и мои уши решили, что ослышались. — Вникаете? — спросил он, раздраженный моим обескураженным видом.
— Да, — кивнула я и снова уставилась на него. Накатило опустошение: заготовленные слова либо сказались, либо улетучились, и оставалось взирать бессмысленным взором на Альрика.
— Однако сохраняю за собой право изменить условия. Доля от реализации составит семьдесят на тридцать в мою пользу.
— А… — открыла рот я, проникаясь услышанным. Соглашусь на что угодно, лишь бы сбежать отсюда. Затея с выяснением личности «трезубца» вышла провальной, и я до жути боялась, что неверно подобранные слова в любой момент оборвут мою коротенькую жизнь, разъярив мужчину.
— Следующее. Мне нужна подноготная вашего раритета: что, где, когда, откуда, с кем. Ясно?
Ясно. Ответная россыпь мелких согласных кивков.
— И последнее. Вы по собственной воле расскажете о себе.
— То есть? — изумилась я, позабыв о страхе.
— Вашу биографию, — пояснил профессор. — Имена родителей и прочих родственников, место рождения и учебы, имеющиеся достижения. Кратко, но емко.
Я ошарашенно внимала, не в силах уразуметь, что от меня требовалось, а когда сообразила, то воскликнула:
— Но зачем?
— Считайте моей прихотью и научным интересом, — пояснил с ленцой мужчина и добавил: — Меня не интересуют ваши эмоциональные пристрастия, только факты.
Его слова произвели эффект разорвавшейся бомбы. В полнейшей растерянности я пялилась на Альрика и лихорадочно соображала, не в силах уяснить, какую выгоду он преследовал.
— От вас потребуется изложить сухо и по существу, — сказал профессор, склонившись к моему уху. Нас разделяли считанные сантиметры, пронизанные силой и властностью мужчины. Давление его воли было осязаемым, пригибая и заставляя размазываться по кушетке.
— Не могу! — схватила профессора за руки. Они оказались горячими, и я, удивившись своему порыву, отдернулась. — Пожалуйста!
— Это мои условия. Вы осведомлены в большей степени, а мне катастрофически не хватает информации о вас. Поэтому только так и не иначе. И не вздумайте бежать и трещать о своих подозрениях на каждом углу. Я знаю ваши слабые стороны и отвечу достойно, поверьте.
— Болтать не собираюсь, — начала я расчесывать ладони, забегав взглядом по сторонам.