Осторожно убрав руку Мэла, я выбралась из-под одеяла и на цыпочках сбегала в ванную, где привела себя в относительный порядок. Сначала решила потихоньку одеться и драпануть из квартиры, но потом подумала: взгляну напоследок, как спят принцы. В моем представлении они должны спать на спине, сложив руки на груди, словно умершие, а рядом обязан покоиться на подушке верный меч.
Забравшись на диван, я устроилась рядом с Мелёшиным, и, облокотившись, принялась наблюдать за ним. Пока бегала по своим гигиеническим делам, Мэл развернулся на другой бок лицом ко мне. Он мало походил на принца: всхрапнул, пару раз причмокнул, потер во сне щеку и обнял подушку. Я с интересом наблюдала за подрагивающими ресницами и заметила, как мимолетный отблеск слабой улыбки набежал на его лицо. Судя по всему, Мэлу снился хороший сон, в отличие от моего, ночного и безрадостного.
Не будем вспоминать о плохом, будем мечтать о хорошем. Не удержавшись, я осторожно провела пальцем по бровям Мелёшина, «разрисовывая». Волоски оказались жестковатыми. Мэл вскинул руку во сне и почесал лоб и брови, наверное, ему стало щекотно.
Меня же будто кто специально тянул. Палец прочертил линию вдоль носатого профиля и спустился ниже. Аккуратно обвел нижнюю губу, а потом верхнюю, задержавшись на ямочке. Увлекшись, я погладила слабую щетину на щеке, сначала подушечками пальцев, потом тыльной стороной ладони. Здорово!
С опозданием сообразила, что дыхание спящего изменилось, лишь когда его рука внезапно схватила мою.
— Еще напугаешь, написаю на твой диван, — сказала я шепотом на ухо.
Мелёшин сонно улыбнулся, потянулся вширь и в длину и протер глаза свободной ладонью.
— Как спалось? — осведомился хрипловато.
— Нормально, — пожала я плечами. — Хорошо. Даже окно не беспокоило.
— Агорафобия? — спросил он, разминая мои пальчики.
— Что это за зверь такой? — я не спешила вырывать руку. Ласкающие поглаживания жуть как затягивали.
— Боязнь открытого пространства, — пояснил Мэл.
— Не знаю. Раньше такого не было. Только здесь.
— Значит, придется менять квартиру.
— Зачем? Наверняка ты вложил в неё много сил. Здесь немало оригинальных дизайнерских задумок.
— Мне отдали ключи, и всё. Самого утомляет эхо, — сказал он и зевнул.
Я подвинулась к Мелёшину — теплому, домашнему и понятному. И не скажешь, что может быть надменным и корчить презрительные рожи.
— Что? — спросил он.
— Ничего. Ты смешной, — подула на лоб, взъерошивая его волосы.
— Эва… — Мэл прочистил горло, прокхыкавшись. — Я не железный. Лучше не надо.
Он и не знал, что я решила. Вот так, спонтанно, внезапно, глядя на его растерянное лицо. Нужно попробовать. Хочу попробовать, потому что надоело бегать кругами как заяц.